Аудиокниги Майк Гелприн

Я отстояла получасовую очередь на ментоконтроль и уселась в вычурное, с кретинскими изгибами подлокотников кресло. В народе такие упорно называли гинекологическими, хотя сходства не было ни малейшего. Народное название, однако, себя вполне оправдывало. Накопившийся за три года в глубинке багаж моей памяти был оперативно выпотрошен, изучен, промаркирован знаком годности и отправлен в архив. Ментоскописты при желании могли теперь вволю насладиться интимными позами, которые врач-недоучка Дарья...

В ровной как трасса жизни некоторых людей случается разлом. И дальше есть несколько жизненных путей. Какой из них ты проживешь — выбор за тобой. Но что если тебе потом предложат перевыбрать?

В ровной как трасса жизни некоторых людей случается разлом. И дальше есть несколько жизненных путей. Какой из них ты проживешь — выбор за тобой. Но что если тебе потом предложат перевыбрать?

Кем могут стать сыновья предателей и изгоев? Предателями? Изгоями? Или у них есть иной выход? Да. Но у каждого – свой.

Кем могут стать сыновья предателей и изгоев? Предателями? Изгоями? Или у них есть иной выход? Да. Но у каждого – свой.

. Разумных рас три. Они поделили планету между собой. Одна раса заняла землю, вторая воду, третья – небо. А потом случился конфликт. . Если у вас есть собака, это ещё не значит, что вы хозяин. Что если вы сами неожиданно окажетесь в положении чьего-либо пса? "Пилигримы". Они не могут остановиться, а если всё же где-то задержатся, их приход влечёт за собой мор, голод, резню… . Любви покорны не только все возрасты, но и все обитаемые миры. И любовь ничто не остановит, тем более – языковой барьер....

Судьба разделила подкидышей-близнецов. Одного усыновили в благополучной религиозной семье. Другого приёмным родителям не отдали. Дурная наследственность на первый взгляд сказалась лишь на нём. Благополучный брат счастливо избежал приютов, тюрем, насилия, бандитских разборок и беспредела. Но настал час, и...

Судьба разделила подкидышей-близнецов. Одного усыновили в благополучной религиозной семье. Другого приёмным родителям не отдали. Дурная наследственность на первый взгляд сказалась лишь на нём. Благополучный брат счастливо избежал приютов, тюрем, насилия, бандитских разборок и беспредела. Но настал час, и...

В постапокалиптическом мире группа людей пытается выжить в убежище в условиях заканчивающейся провизии и нарастающего напряжения.

В постапокалиптическом мире группа людей пытается выжить в убежище в условиях заканчивающейся провизии и нарастающего напряжения.

Человечество через полсотни лет после ядерной войны выродилось. Жизнь едва теплится в населённых мутантами развалинах городов. Но малая часть населения переждала постапокалипсис в подземных бункерах. И когда уровень радиации снизился, из подземелий выбрались наружу военные.

Человечество через полсотни лет после ядерной войны выродилось. Жизнь едва теплится в населённых мутантами развалинах городов. Но малая часть населения переждала постапокалипсис в подземных бункерах. И когда уровень радиации снизился, из подземелий выбрались наружу военные.

«Древний Пугач, наверное, самый старый житель Деревни. Никто не верит ему, что на смертельном Змеином Болоте есть Алатырь-камень, исполняющий любое желание. А тем временем беда пришла.Снова вернулись разбойники лесные и требуют от каждого двора по женщине, иначе вырежут и сожгут всю деревню.» © Puffin Cafe

За последние сто лет в Кедринке мало что изменилось. А по правде сказать, и за последние триста тоже. Разве что при царе Петрушке, Антихристе, жилища скитами называли. А при нонешнем — избами. Хотя нонешний и не царь вовсе, а призде… презди… прездре… язык поломаешь, пока выговоришь.

Загадочное прошлое. Таинственная фотография. Воспоминания, которые пробудили тьму. Рассказ, пронизывающий напряжением от самого начала до фатального финала, захватывает вас в свои когти и не отпускает ни на мгновение.

За последние сто лет в Кедринке мало что изменилось. А по правде сказать, и за последние триста тоже. Разве что при царе Петрушке, Антихристе, жилища скитами называли. А при нонешнем — избами. Хотя нонешний и не царь вовсе, а призде… презди… прездре… язык поломаешь, пока выговоришь.

Загадочное прошлое. Таинственная фотография. Воспоминания, которые пробудили тьму. Рассказ, пронизывающий напряжением от самого начала до фатального финала, захватывает вас в свои когти и не отпускает ни на мгновение.

В первую половину этого сборника вошли самые острые, дерзкие, порою спорные и неоднозначные рассказы Майка Гелприна. Во вторую – самые забавные и смешные. Большая часть рассказов сборника парадоксальна. Протагонисты в них – персонажи, обычно ни малейшего сопереживания не заслуживающие. Карточный шулер и книжный жучок. Солдат вермахта и вор-рецидивист. Религиозный фанатик и увечный попрошайка. Очеловеченная Беда и падший ангел. И, тем не менее, рассказы написаны так, что читатель невольно...