Цитаты из книги «Киндрэт 6. Основатель» Алексей Пехов, Елена Бычкова, Наталья Турчанинова
29 Добавить
«Его появления никто не ждал. Он слишком долго был всего лишь легендой, и кровные братья успели забыть предостережения древности.
Ни один из кланов не готов к его приходу. Никто не знает, что принесёт Основатель в Столицу – новую войну или сплочение для всех киндрэт. Процветание или разрушение.
И лишь те, кто думает, будто понимает его истинную природу, готовятся к самому страшному…»
Да, все мы сейчас так обеднели, что комплименты — это единственное подношение, какое мы можем себе позволить.
Человек наделен чем угодно, но только не разумом.
Если бы люди меньше сочувствовали друг другу, меньше было бы неприятностей.
— Я бы на твоем месте не открывал дверь, предварительно не узнав, кто за ней.
— Если у тебя неудачный день, не стоит срывать злость на незнакомых людях....
Люди обожают отдавать другим то, что им самим уже не нужно. Вот что называется настоящим великодушием!
Дружба трагичнее любви — она умирает гораздо дольше.
— «Не будет в твоих руках ни меча, ни посоха, ни свитка… не войдет сюда ни воин, ни странник, ни мудрец…»
Философия учит нас хладнокровно относиться к несчастьям других.
Не тот нуждается в любви, кто силен, а тот, кто слаб.
— Нужно хранить память о своих умерших в голове или в сердце, если оно у тебя есть. А не на полу в разрушенном доме..
Тщательнее всего следует выбирать себе не друзей, а недругов.
У демократии есть лишь один серьезный враг — это авторитарный правитель, но только в том случае, если правитель этот добрый и справедливый.
Это нелепо — разделять людей на хороших и плохих. Люди бывают либо обаятельны, либо скучны.
Приготовить хороший салат и быть искусным дипломатом — дело одинаково тонкое. И в том, и в другом случае важно точно знать, сколько нужно масла, а сколько уксуса.
Стоит человеку выделиться из массы других, как у него появляются враги.
Правда редко бывает чистой, а уж тем более святой.
Жизнь — слишком серьезная вещь, чтобы воспринимать ее чрезмерно серьезно.
Хорошая репутация — это одна из многих неприятностей, которые мне не пришлось пережить.
Ада сама понимала, что лишена некротического обаяния Кристофа, снежной красоты Доны, опасной привлекательности Кэтрин и даже магнетизма ее собственного учителя. Но это не огорчало девушку. Зато с ней всем было легко, уютно, комфортно. Ее общество расслабляло и успокаивало.
Как говорил когда-то Вольфгер — у Смерти много обличий. Одно из них — милая женщина, приносящая утешение и покой…
Господин Бальза не разбирался в марках. Для него все автомобили делились на лимузины, грузовики и «другие».
Из густых черных клубов, оставшихся от Аргуса, выбежала Констанс. Ее огненно-рыжие волосы дымились, и казалось, что девушка горит. Она мельком взглянула на четырех порядком обожженных родственников, бросилась к ученику и крепко обняла его.
<...>
– Где Кристоф? – спросил кадаверциан, не дожидаясь новых неизбежных вопросов.
– В последний раз, когда я их видела, они уничтожали галерею. – Констанс указала в ту сторону, откуда пришла. – Похоже, у мэтра кадаверциан какие-то личные претензии к Амиру, но, за неимением магистра, он высказывает их Якобу.
– Не думаю, что тебя касается, как мы обращаемся со своими людьми, – высокомерно заметил Пауль, сузив темные глаза. – Мне, например, не приходит в голову защищать ваших бетайласов и прочих оживших покойников.
– Да, они не нуждаются в защите, – усмехнулся Кристоф, глядя на встревоженную Риту, явно не понимающую ни слова из их разговора. – У них есть профсоюз, который называется Тёмный Охотник.
— Так что, действительно неудачный день? — спросила девушка, подходя вместе с ним к лифту.
— Смотря с чем сравнивать, — отозвался Валентин, перекладывая тяжелый пакет в другую руку. — Неудачными были прошлые семь лет. Но на фоне последнего отвратительного месяца они очень даже неплохи. А сегодняшний день рядом с ним — просто паршивый.
— Похоже, ты неудачник со стажем.
Люди не всегда жестоки и бездушны. Но зло всегда для них привлекательно, потому что оно носит очень соблазнительную маску порочности и вседозволенности, которую многие понимают как свободу.