1996 год. Журналист областной газеты приезжает в северный поселок, чтобы написать о загадочном исчезновении школьницы, и обнаруживает целый мир — со своими мировыми обидами, мировыми войнами и совсем не мирными сказами. Здесь, в настоящей России, все наизнанку: слово насыщает, как яблоко, от снов загораются дома, а убитые выходят из огня, чтобы отомстить обидчикам. Редакционное задание превращается в охоту, и газетчик уже сам не знает, кто он — преступник, жертва или сказочник.
Настоящая смелость – она в том, чтобы думать не о мертвых, а о живых.
– Думаю, в таком поселке, как Шиченга, нельзя долго хранить тайны. Скоро мы все узнаем.
Кораблев покачал головой.
– Не скажи. Ты не представляешь, сколько тайн здесь похоронено навечно. Сколько преступлений, тайных любовей, измен, предательств. Прелесть этого мира в том, что, если ты видишь его кусочек, ты видишь его весь. Человеку не нужен никто, чтобы устроить трагедию. Потому что человек носит трагедию в себе.
Работа. Крыша над головой. Нам кажется, что это то, что защищает нас от неприятностей этого мира. А на самом деле это то, что защищает нас от самой жизни. Вот так проживешь жизнь, соберешься умирать - а что у тебя было? Работа и крыша над головой.
Человеку не нужен никто, чтобы устроить трагедию. Потому что человек носит трагедию в себе.
Что чувствуешь, когда горишь заживо? Андрей передернул плечами и захлопнул дверцу. Не забыть написать в завещании, чтобы его ни в коем случае не сжигали в крематории. Лучше лежать в земле и постепенно превращаться в чернозем, из которого вырастут трава и деревья, чем огонь. Все, что угодно, только не огонь.