— Следователи Скотланд-Ярда отлично умеют собирать факты, но не всегда умеют объяснить их.
Во-первых, я должен извиниться за свой поздний визит. И, кроме того, мне придется попросить у вас позволения совершить второй бесцеремонный поступок — перелезть через заднюю стену вашего сада, ибо я намерен уйти от вас именно таким путём.
Ведь люди, и это понятно, предпочитают лечиться у того, кто сам здоров, и мало доверяют медицинским познаниям человека, который не может исцелить даже самого себя.
Опасность — неизбежный спутник моей профессии.
— Мой милый мистер Грэнт Манро…
— Как! Вы знаете моё имя?!
— Если вам желательно сохранять инкогнито, я бы вам посоветовал отказаться от обыкновения проставлять своё имя на подкладке шляпы или уж держать её тульёй к собеседнику.
- Общее правило таково, - сказал Холмс, - чем страннее случай, тем меньше в нем оказывается таинственного. Как раз заурядные, бесцветные преступления разгадать труднее всего, подобно тому как труднее разыскать в толпе человека с заурядными чертами лица.
Я уверен, Уотсон, - и уверенность эта проистекает из опыта, - что в самых отвратительных трущобах Лондона не свершается столько страшных грехов, сколько в этой восхитительной и веселой сельской местности.
Плохи дела, Уотсон, хуже не придумаешь. Перед Лестрейдом я старался не показать виду, но, честно говоря, я боюсь, что на этот раз он идет по верному пути, а не мы. Чутье тянет меня в одну сторону, факты — в другую. А английские судьи — у меня есть все основания полагать — не достигли того интеллектуального уровня, чтобы предпочесть мои теории фактам Лестрейда.
Инспектор Грегори, которому поручено дело, - человек энергичный. Одари его природа еще и воображением, он мог бы достичь вершин сыскного искусства.
— Между нами говоря, мне кажется, что мистер Холмс еще не совсем выздоровел после болезни. Он ведет себя очень странно. Я бы сказал, он немного не в себе.
— Думаю, что не стоит беспокоиться, — заметил я. — Я не раз убеждался, что в его безумии есть метод.
— Скорее в его методе есть безумие, — пробормотал инспектор.
Опасно отнимать у тигрицы тигренка, а у женщины ее заблуждение.
Мужчина, как бы скверно ни поступал он с женщиной, никогда не верит, что ее любовь окончательно потеряна для него.
Нет ничего более обманчивого, чем очевидный факт.
В горах опасно. Не более чем везде, в нашем мире.
Правда, какова бы она ни была, лучше неопределенности и подозрений.
Поистине чудовищем должен быть человек, если не найдется женщины, которая оплачет его смерть