"И как бы ни хотелось продолжить, но мы оба были прожженными политиками и поступили, как следует поступать политикам, в запале перешагнувшим черту, – сделали вид, что ничего не было."
"И развернувшись, я покинула кесаря, ощущая безумное желание попинать хоть что-то, раз уж пинание супруга возможным не представляется"
Ошибки - это каменная плитка устилающая дорогу к успеху.
Толпу мужиков если что то и может объединить, то исключительно совместная попойка.
- Так, - медленно произнесла я, - сегодня будет скандал. - Сегодня я занят, нежная моя, - мгновенно ответил кесарь.... - И чем же вы будете заняты, позвольте поинтересоваться? - собственно поинтересовалась я.... - Пришлите ко мне вашего секретаря. - Зачем? - холодно спросил император. - Внесу в ваше сегодняшнее расписание мою истерику, ваше императорское величество. ... - Истерика неизбежна. Но так как в данный момент мне есть чем заняться, мы перенесем ее на время ужина. И мне совершенно плевать - заняты вы сегодня или нет. Ко всему прочему я планирую сегодня как минимум три скандала. Для первых двух повод уже имеется, для третьего - найду.
– Ошибки – это каменная плитка, устилающая дорогу к успеху. Тебе ли не знать об этом.
Но я не успела даже обдумать его слова, как кесарь добавил:
– Все, что тебе мешает сейчас, – это страх. Страх совершить ошибку, страх сделать неверный шаг, страх выпустить ситуацию из-под контроля. Ты боишься, нежная моя, постоянно забывая, что за твоей спиной всегда стою я. И я исправлю любую ошибку, удержу, даже если ты будешь падать, и я уже контролирую весь этот мир, одно твое слово – он будет положен к твоим ногам.
Эдогар взглянул на новобрачную, содрогнулся, сообщил жениху, что на его месте выпил бы побольше. Гномы переглянулись, оскорбились и решили бить пресветлому морду. Пришлось вмешаться и с самым умным видом сообщить, что на самом деле Эдогар просто положил глаз на молодую гномку и пожелал жениху выпить побольше, чтобы умыкнуть красавицу. Гномы посмотрели на побледневшего эллара с уважением, честно признали, что ценят хитрость и все такое, но ты-де светлый пей, а молодые пока пойдут к себе, от светлых подальше. И дабы Эдогар никого не умыкал, Ошрое заставил его выпить четыре кружки подряд. А так как сам Топор Ручка Каменное Лезвие пил вместе с главой моей канцелярии, то после четвертой кружки от всей души предложил Эдогару выбирать себе любую гномку взамен уже окольцованной невесты. Пятую кружку пресветлый выпил сам, затем свалился в обморок.
«От счастья!» – громко объявил всем Адрас.
– Сказанное вами… я приняла к сведению. Я все поняла. И, допустим, частично смирилась с ситуацией. Более того, я отчетливо осознаю, что сейчас, в условиях реальной угрозы вторжения высших, этот мир нуждается во мне возможно… – произнести это оказалось сложно, – даже больше, чем мой собственный. Именно поэтому – я повторюсь – я согласна и далее нести обязанности пресветлой императрицы, с единственным условием: вы не прикасаетесь ко мне больше! Никак! Ничем! И никоим образом!
И я непримиримо взглянула в холодные глаза Властителя Эрадараса. И почему-то возникло странное ощущение, что в его глазах сейчас вдребезги разбивался даже не один – тысячи хрустальных замков. Едва эта мысль промелькнула в моей голове, из глаз кесаря исчезло всяческое выражение, в них снова был лишь холод. Ледяной свет.
Ошибки - это каменная плитка, устилающая дорогу к успеху.
А иногда, Адрас, лучше быстро и мучительно сдохнуть, чем медленно и приятно терять саму себя.
Треклятая ящерица, которую при всем своем желании под деревцем не прикопаешь, выпустив струю дыма, изобразила сон, точнее, что-то между «крепко сплю» и «сдох, воскрешению не подлежу». Появилось дикое желание подойти и пнуть его со всей силы. Но я поступила проще – представила себе деревце подходящего размера и наиболее удобную лопату!
Договорить она не успела – в галерею вышел кесарь. Высокий, выше всех присутствующих стражей в доспехах, неотвратимо надвигающийся на меня, словно ледяная глыба… Хотя о чем это я? Да любой айсберг по сравнению с кесарем просто образец теплоты, обаяния и нежности!
И развернувшись, я покинула кесаря, ощущая безумное желание попинать хоть что-то, раз уж пинание супруга возможным не представляется.
Подъем в шесть утра, зарядка, которая полезна даже бессмертным, так что переживет, купание в ледяной реке (хотела написать в пруду с плотоядными рыбками, но не стала), завтрак с бесценным, насильственно вывезенным из другого мира кадром и, самое важное, «планирование сети дорожного покрытия Эрадараса». Далее шло менее важное – планирование военного наступления на Тэнетр, это в качестве запасного плана, если темные выживут после моей торговой экспансии. После чего вновь шло строительство дорог. В конце дня я внесла пять минут на мою истерику и два часа на снятие напряжения в императорском гареме, затем сон, желательно там же, где напряжение снимал.
И потому, пока мой император методично вколачивал высшего во вспаханную этими двумя землю, я преспокойно лежала, осторожно тыкая травинкой в висящую в воздухе бабочку. Поднялась, лишь когда бабочка, бросая на меня гневные взгляды, улетела, наращивая скорость, а мир вокруг ожил.
– Кари, ты удивительно умная девушка, но в то же время… Нежная моя, я открыто сказал, что, если ты пожелаешь вернуться в Рассветный мир, я последую за тобой. Как ты думаешь, почему?
– Чтобы и там мне всю жизнь испортить! – раздраженно ответила я.
Наверное, если бы мог, Властитель Ночи уже с удовольствием препарировал бы меня. Но он не кесарь, убивать взглядом был не в силах, а потому молча проглотил и это. Хотя я так подозреваю, что, попадись я ему в руки, ни о каком изнасиловании уже и речи бы не шло, темный бы просто вонзил в меня кинжал… раз сто, или двести, или пока не покромсал бы на мелкие кусочки, хотя, судя по выражению его лица, он не удовлетворится и этим.
В ответ на это промолчали все – я, отчетливо осознающая, что при первой возможности просто убью эту мразь, Адрас, вероятно, думающий так же, и остальные, которые, видимо, были с отцом полностью согласны.
Вы здесь, пресветлая императрица, а значит, очень скоро здесь будет его пресветлое величество.
– И мы дружно и весело принесем его в жертву, – съязвила я, закрывая папку с отчетами.
– Кого? – не понял лорд Альрис.
Но под моим насмешливым взглядом мгновенно осознал и выдохнул:
– Нельзя!
И вот я бы уж подумала бы, а с чего это нельзя-то, как мужчина истово пояснил:
– Он же не девственник.
– Да, проблема, – усмехнувшись, согласилась я.
Очень запомнился момент, когда огромный осьминог залез на забор и передал женщине ребенка, которого водой смыло. Ребенок очень не хотел отцепляться от щупалец нежданной «няни», но и осьминог, и женщина упорствовали, дитю пришлось сдаться. Это было мило…
– Я хочу встретиться с Динаром.
Кесарь усмехнулся, откинулся на спинку кресла и, поигрывая кристаллом, который создал над затянутой в белую перчатку ладонью, язвительно поинтересовался:
– Даже учитывая то, что даллариец практически старик?
– Ой, кто бы говорил! – воскликнула я.
Глаза пресветлого императора Эрадараса опасливо сузились, но он, не став комментировать мои слова, продолжил:
– Встретиться с человеком, который был женат на твоей сестре?
– Сказал тот, кто мне в глаза заявил, что моя бабушка была очень неплоха в постели. – Как-то после обморока у меня прибавилось язвительности, даже не ожидала.
Да озарит светило путь ваш вон из моей канцелярии.