Патрульный звездолёт «Галалэнд» готов к вылету. Пилот просчитывает курс, бортовой врач отпускает ехидные шуточки — всё идёт своим чередом. Но капитана корабля внезапно арестовывают: Рейер Макнэлл обвиняется в убийстве собственной жены. Улики неопровержимы, приговор беспощаден: сорок лет лишения свободы. Приходится брать расследование в свои руки: сбежав из тюрьмы и с планеты, капитан берёт след. Вот только поиски убийцы жены дают неожиданный результат. Выясняется, что совершённое преступление –...
...общество не осталось, как ты говоришь, за бортом. Оно поселилось у наших приятелей в головах, назвало себя красивым словом «совесть» и теперь потихоньку тянет из них жилы.
– Знаете, люди очень любят абстрактно рассуждать о том, что бы они сделали, если бы жить им оставалось несколько месяцев, дней или часов. Они, конечно же, перечисляют чрезвычайно важные дела, все самое главное, то, что достойно завершит их труды и принесет пользу окружающим. На самом же деле, – жестко продолжил он, – девяносто девять процентов из них просто ходили бы из угла в угол, не в силах думать ни о чем, кроме надвигающегося конца. Так что вы предпочитаете? Нервно метаться по каюте с перерывами на забег в уборную, потому что у вас начнется понос или рвота?
На какой-то миг я застыла, забыв, как дышать… Кто-то компактный и малодушный, сидящий внутри каждого человека, посоветовал тихо, на цыпочках, уйти, пока мое присутствие не заметили. Остановила мысль, что это будет не по-мужски, да и вообще противоречит чувству справедливости.
Вообще любые хорошие начинания заканчиваются у людей лицемерием. И хорошо, если только им. Когда имеешь доступ к закрытой информации, такое понимание приходит быстро.
Я не в первый раз сталкиваюсь с безвыходными ситуациями. Пара-тройка лазеек в них находится всегда.
— В нашей ситуации любой вариант безнадежен по определению. Задача в том, чтобы выбрать из всех безнадежных наиболее перспективный. — Наиболее перспективный из безнадежных, — медленно, словно пробуя на вкус хорошее вино, повторила Иолетрия. — Хорошо сказано.
— Боги, какая же ты красивая! — прошептал он. Конечно, это была глупость. Как можно разглядеть лицо, целуя человека в губы? Тем более и освещение в каюте было минимальным. Но в некоторых случаях совершенно не важно, соответствует высказывание действительности или нет.
— Ненавижу врачей, — сквозь зубы процедила я. — О, смею вас заверить, вы не одиноки! — нисколько не обиделся Уолкс. — Мы сами себя ненавидим.
— Ну хорошо, с моим приданым разобрались, а ты что можешь предложить?
— О, у меня очень внушительное недвижимое имущество! — заверил жених. — Отдельная койка в камере всего с двумя соседями.
— Койка — это не недвижимость, — педантично уточнил Раджер.
— Еще какая недвижимость, — фыркнул Рэй, — там ножки к полу привинчены.
— Ты пытаешься скрыть от меня трехразовое питание! — Я вытянула руку в обличительном жесте.
— Если будешь настаивать, я готов делить тюремную баланду с тобой пополам.
— Какую еще баланду?! — возмутился Раджер. — Ты на наших поваров-то не наговаривай! Суп и картошка с мясом — это баланда? А компот?
— Ладно, уговорил, — кивнула тюремщику. — Стало быть, жених выгодный.
— Но невеста тоже не лыком шита, — снова вмешался второй охранник. — Так что мы ее, может, еще и не отдадим.
Взлет прошел благополучно, без сложностей и пререканий. Правда, ботаник полюбопытствовал, можно ли вылетать в столь позднее время. Док ответил, что это, конечно же, очень плохо, поскольку ночью в космосе будет темно и ничего не видно, но пообещал включить фары.
В чем же проблема, спросите вы. Проблема, как и в большинстве случаев, в людях.