Если обстоятельства сложились так, что тебе просто не оставили никакого другого выхода, кроме как уйти в другой мир, то почему нет? Воспользуйся им. Всё равно в этом мире тебя с рождения ничего не держит. Твою цель уничтожили, твои стремления растоптали. Да и тебя самого списали. Ты стал не нужен. Даже более того – опасен. Может статься, и пойдешь на поводу у тех, кто преследует тебя? Или сделаешь тот единственный шаг, которого от тебя никто не ждёт. И пусть там, куда ты попадёшь, для всех...
Чувствую, нелегко мне будет. Об этом так и предупреждает мой седалищный нерв, самый чувствительный орган человека, который, по идее, только на поиске неприятностей и специализируется.
А драг хороший, ручной и добрый и мухи не обидит. Всё верно. Тут их просто нет, так что чего их обижать-то.
... Жёстко, очень сильно ранит, но если он сможет подняться, то с выбранного пути уже не свернёт. Главное дать тот нужный пинок, который и направит в полёт ЁЖИКА, превращая его в птицу.
... Но, если вам нужно, кого то быстро и эффективно убрать, то именно такие Господа вам и нужны. Знакомый тип людей, сам глядя в зеркало вижу одного такого.
Бой закончился буквально через несколько минут. Такого не ожидал никто.
– И это у него, ты сказал, с собой не было ни одного артефакта? – удивлённо глядя на разнесённый в дребезги полигон, будто на нём тренировались ученики старших курсов, притом все разом, и одиноко стоящую на нём фигуру, спросил ректор у эльфа.
Но его это особо не беспокоило, главное, чтобы к следующему приёму они успели восстановить академию. Иначе где будут учиться его будущие выпускники?
– Валите отсюда. Они что, издеваются? Мне сказали – первогодки-юнцы с факультета артефакторики. А тут стоит шайка каких-то вооружённых до зубов головорезов.
– Дяденька, а я? – как обычно вылезла моя сестрёнка.
– А тебе тут что нужно, детка? – удивился гном.
– Ну, я тоже из их шайки, я с ними учусь, – счастливо сообщила ему девочка.
– Не, они там с ума, что ли, посходили, девочку в академию принять удумали.
Времени на ответный ход никому и никогда нельзя оставлять.
Они все, что ли, и правда думают, будто я так гордо возьму и встану к ним лицом, чтобы словить все их оплеухи? А потом, отплёвываясь кровью, буду благородно сражаться один против этих троих, таких всех аристократичных, при этом сам сражаться буду, распушив хвост, и потом красиво скопычусь тут?
Аристократы, расплатившись со мной, забрали оружие и ушли. Я же упаковал в свой рюкзак золото и тоже собрался уходить, когда меня остановил голос от прилавка:
- Как ты их нагрел?
Развернувшись, я заметил, с каким любопытством смотрел на меня этот гигант. И подумал: им он ничего не сказал, и, похоже, ему просто интересно и не хочет так же попасться и сам, поэтому я ответил:
- Сказав чистую правду, - и, усмехнувшись, вышел из его магазинчика.
А Сереул, всё ещё с удивлением глядя на закрывшуюся за северянином дверь, думал: «Как можно обмануть, сказав правду?»
Да очень просто. Ведь не обязательно говорить её всю.
Нужно уметь не только брать, но и отдавать.