Найти респектабельного супруга? Для нимфы Лаэрли Астор – это вопрос жизни и смерти! И не беда, если на пути к замужеству появится обаятельный злодей с непристойным предложением. Ему нужна любовница и никаких обязательств! Какое занятное заблуждение…
— Что это? — уточнил он, хотя было очевидно, что в сумке спрятан каменный орган, с поразительной педантичностью воссозданный скульптором.
— Это часть Небесного воина.
— Позволь спросить… — Муж почесал бровь. — А почему она не на Небесном воине?
— Я ее случайно отломала.
— Как, ради всего святого? Ты его щупала?!
Имелась у подружек раздражающая привычка заканчивать друг за другом фразы. Складывалось впечатление, будто они делили один ум на двоих, этакое коллективное сознание.
Каждый раз, взбираясь на гудящих ногах на холм, я заставляла себя думать о дешёвой арендной плате, а не о желании лечь под каким-нибудь забором.
- У тебя появился мужчина?
- К концу месяца обязательно заведу, - мрачно объявила я.
- Похоже, он решил завестись у тебя с сегодняшнего дня.
Замерло все: время, я, Соверен. Сожженный труп не шевелился...
— А чугунная сковородка есть? — вела допрос с пристрастием лавочница.
— Сковородкой тоже дверь подпереть?
— Нет, просто держи поближе, — посоветовала лавочница. — Вдруг придется отбиваться
— Швабра есть? — Грэм вытащила из ведра стоявшую вверх тормашками деревянную швабру.
— Есть, — не пожелала я приобретать ненужную вещь
— Как закроешься, подопри дверь!
— Кто? — по спине пробежал мороз
— Кто-то, — пожала она плечами. — Община некромантов-то вон какая большая и все на одно лицо. Как выйдут из своих академий, так к нам, на Анадари. Чем им уж бедняга Энбри приглянулся, кто ж их знает. Ты, главное, Лэри, не бойся. Его изловят. Скорее всего. Когда-нибудь обязательно. Ну, не изловят, так разложится, если плоти не нажрется… В общем, дверь запирай.
— Гробик такой нарядный, вокруг красные гвоздички, — вздохнула она и пошевелила пальцами, изображая пушистые бутоны, — карточка гравированная. Все как у хороших людей. И представляешь? Сбежал, подлец!
— Так он… к-хм… мертв? — осторожно уточнила я.
— Был. Подняли, сволочи!
.
— Энбри Полт сбежал! — как всегда недовольно, будто страшно сердясь, объявила старая Грэм, хозяйка лавки мелочей
— Куда? — для поддержания беседы
спросила я
— Ты лучше спроси откуда, — посоветовала Грэм и немедленно ответила:
— Из покойницкой.
— Он там служил?
— Он там лежал.
— Давайте просто запишем: «главное достоинство — юная нимфа». Вы же юны?
— Двадцать один год — это еще юность или ближе к старости? — на всякий случай уточнила я.
— Ладно, — вздохнула сваха, — оставим коротко: нимфа.
Повинуясь магическому приказу, чернильное перо живенько закрасило в блокноте слово «юная» и исправило на «свежая». Как морковка, в общем.
Ведь крепко спать рядом с Совереном Гардом ни одна приличная нимфа не рискнет, а неприличная просто не сможет — измучается от соблазна прижаться к теплому крепкому боку, а не страдать от холода.
— Капитан, нам точно конец! Вы не представляете, какие нимфы злопамятные! Я как-то с одной на свою голову связался. Пять лет прошло, а она на каждые именины шлет похоронные венки. И ведь помнит, стерва! До развода этими своими цветочками довела.
— Где он? — требовательно вопросил тот, кто, видимо, в банде — ой — в отряде был старшим.
Но вдруг — просто гипотетически — мы встретимся в темном переулке на пустынной улице, а в моем ридикюле будет лежать «Домоводство», тогда я смогу ее громко окликнуть по имени.
Я чуточку влюбилась в спесивого болвана, вызывающего желание вмазать ему «Домоводством» и тут же подуть на ранку.
Вы не представляете, какие нимфы злопамятные! Я как-то с одной на свою голову связался. Пять лет прошло, а она на каждые именины шлет похоронные венки. И ведь помнит, стерва! До развода этими своими цветочками довела.
Чтобы заблудиться в крошечном коттедже надо было страдать тяжелым топографическим кретинизмом. В смысле, такой тяжести, когда, направляясь в кухню, обнаруживают себя на чердаке или в чулане с садовыми инструментами.
— Я испугался, — тихо произнес он.
— Тот, кто учит тебя соблазнять женщин, ничего в женщинах не понимает. Выгони его взашей! — наверное, не к месту сострила я. — Слышал, что признаваться в слабостях — совершенно немужественно? Человечно, конечно, но с образом не вяжется.
В искусстве быстрого одевания манекенщицы дают фору стражам-первогодкам
Мадам Салазар оккупировала кресло. Похоже, дыра в сиденье ее засосала. Сваха, может, была бы рада подняться, чтобы размять затекшие ноги, но без посторонней помощи справиться с коварным креслом сумел только один человек — не менее коварный Соверен Гард.
Наша мебель вообще ему подчинялась, как ручная: кресло выпускало из дыры, диван не скрипел, чашки не бились, а кран позволял умываться теплой водой. Лично меня подобной привилегией одаривали редко.
Мы же страдаем от холода, голода или недосыпа так, словно завтра планируем издохнуть. К слову, от всего сразу страдать не получается, только строго по очереди, иначе нервной системы не хватит.
В его глазах танцевали бесята, вспыхивали смешинки, лед — больно жалил, гнев — прожигал насквозь.
— Тогда, может, вас накормить ужином? — немедленно предложила подруга, и я поперхнулась на вдохе. — У нас есть отличная говяжья отбивная. Очень сочная и свежая! Она, конечно, одна, но что не сделаешь для дорогого гостя. Хотите поджарю?
— Вы о той самой замороженной говядине, которую я вместо льда прижимаю к лицу? — насмешливо уточнил Соверен.
— Так вы уже знакомы с нашей отбивной…
Раздражённо сдув с лица настырную прядь волос, я зашагала к Соверену и остановилась в шаге от него. Выпрямилась во весь рост, чуть на цыпочки не встала, но всё равно пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в высокомерное лицо. Честное слово, я привыкла источать надменность точно в глаза наглецов, не напрягая шеи, но спесивый болван Гард оказался настолько спесив, что просто был выше меня ростом! Злодей!.