А ну как в один распрекрасный день с неба (или откуда там?) снизойдет сама Хинэль и скажет, с ехидной ухмылкой потирая ручки: «Ну-с, батенька, таки свой к’едит удачи вы уже исче’пали. Чем ‘асплачиваться будете? Ась? Гово’ите, что догово’ не офо’мляли и даже условий конт’акта не знаете? А везением кто пользовался нап’аво и налево? Пушкин? Вот-вот. П’ишло в’емя все ве’нуть, и неп’еменно с п’оцентами! Что? П’ямо сейчас не можете? Тогда, голубчик, не обессудьте, но вам п’идется познакомиться с такими же злостными неплательщиками. Они как ‘аз томятся на адском пламени в местной п’еисподней. П’ойдемте!»
Такого орчанка от меня и вовсе не ожидала, так что мне посчастливилось понаблюдать за крайне редким химическим явлением – процессом выпадения Вики в осадок. Незабываемое, скажу я вам, зрелище!
мое больное воображение живо нарисовало мне картинку: жуткий гриб-мутант, похожий на шампиньон в боевой раскраске мухомора, распахнув зубастую пасть, так и норовит вцепиться мне в самое сокровенное.
Однако та невероятно живучая тварь в душе, что звалась надеждой, заставляла меня вглядываться в черного зверя, пытаясь угадать в нем знакомую кошку.
– Как же тебе удалось справиться со зверем?
– Очень просто. Использовал свое самое страшное оружие.
– Какое? – орчанка покосилась на рукояти моих клинков.
– Мозги! – наставительно заявил я.
Храбрость – отсутствие инстинкта самосохранения, в этом смысле является недостатком психики. И заявлять, что человек ничего не боится, – это открытым текстом сообщать, что у него большие проблемы с головой.
В ненормальном мире любой нормальный человек ненормален уже тем, что он нормален.
я атаковал. Без размаха, но сильно врезал ему по физиономии лбом, зная не понаслышке об эффективности этого приема, позволяющего гарантированно вывести противника из строя. Ведь лицевые кости менее прочные, нежели лобная, именно поэтому некоторые земляне умудряются даже гвозди головой заколачивать, не найдя ей иного применения.
покровителей у меня нет, поклоняться я никому не желаю, а в трудных ситуациях обычно общаюсь с самим собой. Так и говорю прямым текстом: «Давай, Ник, поднапрягись! Ты же не хочешь умереть именно сейчас?» И знаешь, помогает!
– Это было… нечто!
– К сожалению, не могу ответить тебе тем же, – сказал Дарит, нежно вытирая свои клинки тряпкой. – Более бездарной работы с саблей мне видеть не доводилось.
Я печально вздохнул:
– Нет, ну что за эльф мне попался? Хлебом не корми, дай только повод в душу нагадить! Я тут искренне им восхищаюсь, а он вместо благодарности за комплимент начинает резать правду-матку.
Я намеренно оставил в своих руках посуду, чтобы усыпить бдительность эльфа. Отец рассказывал, что это отлично действует, поскольку многие уверены – чтобы выбросить посторонний предмет, требуется какое-то время. А отсюда в корне неверный вывод: оружие быстрее выхватит тот, у кого руки ничем не заняты. И это вовсе не наивность, вызывающая улыбку у тренированного человека, а нечто на уровне подсознания. И сейчас я решил воспользоваться этим простейшим приемом, чтобы без проволочек покончить с ушастым, пока он не успел достать припрятанное оружие. Метать ножи не хотелось – эльф мог увернуться, поэтому я сделал ставку на один точный удар.
Дома я где-то слышал, что речь формирует мышление. Если это правда, с найденышем полагалось обращаться так, будто он, по меньшей мере, – центр вселенной, а я – не более чем пыль под ногами.