16+ Елена Звёздная «Темная империя-1». Роман, 2014 год. Читает Елена Полонецкая. Темная империя это альтернативное продолжение знаменитой "Академии проклятий". Мой мир был разрушен сильнейшим из темных - лордом Рианом Тьером. Он в одночасье лишил всех одаренных Третьего королевства магии, а пытающая жаждой мести аристократия и бывшие рабы сотворили все остальное – сожгли наши дома, разрушили древние библиотеки и убивали нас. Казалось все кончено, но бредя по осколкам своего...
– Ты не видишь очевидного, – прошипел Наавир, – богу – поклоняются, идеала – стремятся достичь.
– Шестой курс – похвально, кусты не дрожат и это плюс, однако они и не шевелятся, это минус, ибо погода ветреная.
Все двадцать семь кустов дико колючего ядовитого шиповника, начали активно имитировать склонение ветвей под воздействием бури.
– Ветрено, а не ураган, – прошипел магистр.
– Чай? – осторожно предложила.
– И так расхлёбываем, не захлебнуться бы, – Юр начал барабанить по столу.
Вот вы говорите трудности, проблемы, прыщ вскочил или сессию сдать сложно. А я вам так скажу – это тьфу, а не проблемы. Это мелочь! Трудно, это когда ты, сидя в доме полном мертвецов, которые ещё вчера были самыми дорогими для тебя людьми, держишь на руках крохотного братика, и слушаешь как все медленнее бьется его сердечко… а затем как он перестает дышать… а после держишь, прижимаешь к себе и не хочешь понимать, что его тельце остывает. Мертвое тельце. Это сложно. А все остальное те мелочи, ради преодоления которых стоит жить!.
Тараг побледнел, став совершенно прозрачным, с трудом произнес:
– Мне следовало поставить в известность вас или куратора…
– Куратора, – подтвердил лорд Эллохар. – Как минимум здесь нарушение режима, как максимум проникновение на тренировочное поле без сопровождения преподавателя.
Сникнув окончательно, дух промолчал.
– Наглая малышка, – продолжил директор школы Искусства Смерти, – впрочем, сколько их было наглых. Воспитание процесс сложный, но приятный… для воспитателя. Разберемся.
– Комната Эрхи? – это было скорее утверждение, чем вопрос.
Изображение метнулось, и вскоре стала видна дверь с данными шайгена.
– Потрясающе, – безрадостно произнес магистр. – Тебя облапошила не первокурсница, Тараг, а возрожденный дух Золотого Дракона, вечно оттирающийся возле ушастого бородатого, который имеет наглость грозить мне судебным разбирательством.
– Лорд Наавир и лорд Найтес? – уточнил дух.
– Именно так, – нехорошая ухмылка заиграла на губах магистра Смерти.
Несколько мгновений возрожденный дух с тревогой смотрел, как ширится предвкушающая ухмылка, затем осторожно спросил:
– Что будем делать?
Ответ последовал незамедлительно:
– Ты – посыпать голову пеплом и терзаться как раскаянием, так и осознанием собственного несовершенства, я – с удовольствием позволю им раздать карты, пусть в итоге учатся на собственных ошибках, жестоким уроком будет. И да, – прожигающий взгляд на духа, – не ожидал, что ты поддашься на шантаж малолетней гномки. Разочарован.
Задумавшись, призрачный хранитель осторожно спросил:
– Мне следует их признать?
– Желательно, – подтвердил Эллохар.
Несколько секунд Тараг молчал, а после:
– Я не мог не отследить первокурсницу. Это просто невозможно, да я и двенадцатый курс прослеживаю с легкостью. Правда, ведь?
– Правда, – директор школы Искусства Смерти едва заметно кивнул, и с трудом сдержал улыбку.
– То есть адептку Ойоко я бы отследил, а если нет, значит… значит… Значит ей кто-то помогал! – Тараг весь подался вперед. – Кто-то очень сильный и… и если я не ощутил потока смещения, значит из… из возрожденных!
Принц Хаоса откинулся на спинку высокого кресла, сложил руки на груди, внимательно посмотрел на возрожденного. Дух заметно нервничал, призрачная ткань его тела будто колебалась на ветру, сила едва ощущалась.
– Вы молчите, – запинаясь заметил Тараг.
– А каких слов ты ждешь? – поинтересовался магистр.
Сникнув окончательно, дух прошептал:
– Она права… я не засек. Слабак. Да.
– Дурак скорее, – лениво протянул Эллохар.
– Дурак, – покорно согласился возрожденный.
Усмехнувшись, магистр Смерти иронично продолжил:
– Знаешь в чем слабость, Тараг? – дух вскинул голову, взглянул на хозяина и услышал его сказанное с улыбкой: – В неумении признать собственные ошибки.
– Так, – магистр направил на Тарага пристальный взгляд, – что за история с адепткой Ойоко?
Несмотря на крайнее желание увильнуть от темы, дух не смел лгать хозяину, а потому слова будто вырывались из него:
– Адептка покидала территорию школы…
– Невозможно, – отрезал лорд директор, самолично зачаровавший стены.
– Я тоже так думал, – буркнул Тараг.
– Лорд Микхар и его телохранитель покинули территорию школы Искусства Смерти.
– Это радует, – не поднимая головы, произнес директор, – не радует другой момент.
– У заклинания трезвости паршивый побочный эффект, помню, – своеобразно посочувствовал дух.
– Не применял, – холодно ответил Эллохар.
– О… – шокировано выдохнул возрожденный дух.
Таран послушно растворился в воздухе. Уже откуда-то словно из потустороннего мира, донеслось:
– Еще был лорд Алсэр, но вроде как я слышал, он уже даже вставать начал, так что выживет.
– А чего он хотел? – устало спросил магистр.
Призрачная змея высунулась из стены, и, пришепетывая, ответила:
– Такс… по кабакам-с предлагал-с, в Приграничье-с, где еще водятся такие с волосами цвета спелой вишни…
– Да? – переспросил Эллохар. – И что, говоришь, он после такого выжил?
– Так темный же-с.
– Логично, – магистр тяжело вздохнул.
Едва девочка с новообретенным заворожено прислушивающимся к ее лепету отцом, покинули директорский кабинет, Эллохар негромко произнес:
– Никаких пожирателей.
– Понял, – отозвался возрожденный дух.
– За время моего отсутствия эксцессов не было?
Тараг, уже истаявший, вновь вернулся призраком голубой кобры, и невинно поинтересовался:
– Отсутствия в плане физическом или мыслительном?
Директор школы Искусства Смерти не ответил, но с подозрением уставился на духа. Тараг же едва ли не насвистывая, продолжил:
– Если имелось в виду физическое отсутствие, то нет – за ночь ничего интересного не произошло. Но вот если вы, о Бездна дай мне надежду, про период вашего питейно-депрессивно-наплевательского…
– Тараг, – прошипел магистр.
Гномочка покорно кивнула, хитро взглянула на потрясенного услышанным лорда Микхара, торопливо взяла его за когтистую руку, похлопала ресничками и начала с банального:
– Папочка, а ведь ты никогда не дарил мне подарков, а мне так хотелось бы иметь настоящего, живого…
– Никаких пожирателей, – сурово напомнил лорд Эллохар.
Даже не сбившись, Ликаси невозмутимо продолжила:
– Котенка. У меня никогда не было. И с бантиком, розовеньким.
– Лорда Микхара уже проводили, – сообщил директор.
– Печально, – протянула Айшарин.
– Кровожадина, – издевательски заметил Эллохар. – Телохранитель приглянулся?
– Ну вы же помните тему моей диссертации, – дриада печально вздохнула.
– Дорогая, смени тему диссертации, – наставительно порекомендовал магистр Смерти.
Белесые глазницы дриады потемнели.
– Серьезно – смени, – ладони лорда полыхнули огнем, стряхнув который Эллохар потянулся за бутербродом, – не лысеют пожиратели, Айша, не лысеют, понимаешь?
– Вы просто еще не выдали мне ни единого подопытного, магистр! – возмутилась секретарь.
– А потому что мне еще не доводилось встретить ни единого плешивого пожирателя, милая! – рявкнул лорд директор.
– А я… – дриада возмущенно топнула ногой, – я все равно дождусь! Или сама найду! Или… – победная улыбочка и коварное: – С Ликаси договорюсь, эта гномочка обязательно одолжит мне одного по сходной цене!
Аристократ? Судя по одежде – из приморья, если учесть цвет волос – северянин, глаза синие – степняк, внушительный нос с горбинкой – горец?! Очень странный мужчина.
— Залетала ваша сестра…
Эллохар призадумался, сел в кресло, побарабанил по столу и осторожно спросил:
— Когда?
— Двадцать четыре дня назад, — поведал Тараг.
Потерев переносицу, магистр был вынужден признать:
— Не помню.
— Жаль, — меланхолично отозвался дух, — а вот Благодать Никаноровна точно никогда не забудет, как вы, наложив заклинание полного повиновения на родную ведьминскую метлу, заставили последнюю уволочь вашу уважаемую сестру обратно в Ведическую Школу.
— Вот Бездна, — простонал лорд директор.
— А мы, — продолжил Тараг, — никогда не забудем той полсотни весьма заковыристых выражений, которыми уважаемая ведьма сопроводила свой вынужденный отлет.
— Всего полсотни? — магистр облегченно выдохнул.
— Да, — Тараг закивал, — она же ваша сестра, и заклятье вечного молчания сняла с себя достаточно быстро…
— Это же варварство! — бушевал магистр Смерти. — У меня обучаются ранимые адепты с тонкой дутпевной организацией, а вы… дракона на составные части! У меня в школе двадцать четыре юных дракона! Двадцать четыре! И ладно смерть, к ней здесь все привыкли, но разбор тела убитого на составные части — извращение, магианна Соер!
— Не разевай пасть на мое сердце, монстр атлетического сложения!
— Уверена, у меня очень скоро в распоряжении будет свой собственный лысый пожиратель.
— Пожиратели не лысеют, — с улыбкой напомнил Тьер.
— Адептка Ликаси Ойоко убеждена в обратном, — мило пролепетала дриада, — гномонка пообещала, что непременно проест плешь если не у папочки, то у его окружения.
- Найриша, ты ведь не меня здесь искала?
... я прошептала чистую правду:
- Вас.
Тонкая черная бровь господина Эллохара изогнулась, сам он скривился так, словно проглотил невероятно кислое нечто, и хмуро переспросил:
- Здесь, да?!
А после уже громче и возмущеннее:
- В лечебнице для умалишенных?!
...- Но вы… нашлись…
В следующее мгновение у лорда дернулся глаз. Заметно очень. И выражение лица изменилось совершенно, став отрешенно-потрясенным. Затем господин Эллохар медленно произнес:
- Так меня еще никто не оскорблял.
...если с девушкой хоть что-то случится, на муки совести даже не рассчитывайте — за вами явлюсь я.
— Вы маг?
Незнакомец вскинул бровь, недоуменно на меня взглянул и выдал:
— Упаси Бездна. — Я оторопела, а он продолжил. — С утра был магистром, до мага еще не допился. Впрочем, учитывая заданный темп…
Когда же продолжение?
— Уйди, чудовище!
Я оглянулась, поняла, что за мной никого нет, вновь повернулась к господину Эллохару, с нескрываемым удивлением глядя на него. И к моему еще большему удивлению, лорд поморщился, затем тяжело вздохнул, и произнес:
— Ладно, с чудовищем я погорячился, ты хорошенькая.
Иногда нас заставляют думать о значимом, чтобы скрыть очевидное.