Единожды солгав, пусть ненароком, пусть в мелочах, человек создаёт сеть лжи, из которой больше уже не может вырваться. С его ли участием или без оного, но за первой паутинкой возникает вторая, третья, четвёртая, сплетаясь в сложный замысловатый узор. И сколько ни старайся, напрягая глаза и мозоля руки, эту прочную сеть уже никак невозможно распутать. Только разрубить. (Ольга Куно "Золушка")
- Какое значение имеет одежда? - фыркнул он.
- Мужчины всегда так говорят, а на самом деле одежда, причёска и прочая мишура имеет для вас гораздо большее значение, чем вы готовы признаться, в том числе и себе. (Ольга Куно "Золушка")
Вот оно как! Оказывается, полное отсутствие манер может сойти за совсем иные манеры. При условии, что речь идёт о благородной даме. (Ольга Куно "Золушка")
- Быть в чём-то исключительным всегда хорошо.
- Не могу с Вами согласиться. Быть исключительным в большинстве случаев опасно. (Ольга Куно "Золушка")
Настоящая леди не только не может испугаться таракана, но даже не знает, что это такое. (Ольга Куно "Золушка")
Супротив женской воли ни один ворчун не сдюжит! И даже два ворчуна.
— Я больше никогда есть не смогу, — поведала я горько, на кашу покосясь. Пальцы словно сами собой малинку, в меду сваренную, подхватили и в рот отправили.
Давно пора ему жениться, куда мужику-то без жены? Мужик без жены дуреет, на звезды смотреть лезет, книги умные читать…
Принесла с ледника рыбицы белой, поставила ушицу самую быструю и простую — всего-то семьдесят строчек в рецепте.
Что за долг-то у тебя, девонька?
— Не мой, — говорю, а сама соображаю, почему у царя богатого кровать холодная и зачем ее моим тельцем тщедушным греть, если кирпичей можно горячих из камина натаскать
— А что тут такого? — пожала плечами фея. — Кухарка должна уметь управлять государством.
Существуют вопросы, в которых люди проявляют удивительное упрямство. Даже собственные ошибки отстаивают с таким рвением, будто речь идет о жизни и смерти.
— Меня бросят в темницу, — обреченно вздохнул Иан.
— Я тебя освобожу, — заверил его принц.
— Изгонят из королевства.
— Я тебя возвращу.
— Отрубят голову.
— Я ее приклею.
— Это внушает некоторую надежду.
Совесть — дама чрезвычайно капризная и стервозная; к тому же она начисто лишена здравого смысла. Она никогда не навещает тех, кто нуждается в ней больше всего, и вместо этого день и ночь досаждает людям, которые и без нее неплохо понимают, как им следует поступать. Так что учись держать ее в узде.
— А вы об этом не пожалеете?
— Пока не пожалею, не узнаю.
Если бы это было так, все держалось бы в строжайшей тайне. А значит, об этом знал бы весь двор. А раз весь двор, то и все королевство.
— Да брось! Ты молодая, сил у тебя много, разойдешься быстро.
«Угу, сил много, как у лошади», — подумала я, равнодушно глядя перед собой. И почему это все считают, будто у молодых силы прямо-таки неисчерпаемые? Все, кроме самих молодых, но их мнением в этом вопросе почему-то никогда не интересуются.