«Преступление и наказание» Федора Михайловича Достоевского — это философско-психологический роман, один из шедевров золотого фонда мировой литературы. Произведение должно было стать исповедью писателя (первый вариант Достоевский сжег), но, по признанию самого Достоевского, он переписал его как «психологический отчет одного преступления», добавив переживаний, образов, глубины. В результате получился роман, который можно слушать и читать много раз, открывая для себя новые литературные,...
Человек он умный, но чтоб умно поступать — одного ума мало.
Истинно великие люди должны ощущать на свете великую грусть.
Я ведь не старушонку убил, я себя убил!
Ко всему-то подлец человек привыкает!
Все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости. это уж аксиома. Любопытно, чего люди больше боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся
"Тварь ли я дрожащая или право имею?"
Нет ничего в мире труднее прямодушия, и нет ничего легче лести.
Муки и слезы - ведь это тоже жизнь.
Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они больше всего боятся...
Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти.
Такая работа меня полнит. - Я делаю… – нехотя и сурово проговорил Раскольников. – Что делаешь? – Работу… – Каку работу? – Думаю, – серьезно отвечал он, помолчав.
Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца. Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть.
Вранье есть единственная человеческая привилегия перед всеми организмами.
Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.
"Где это, - подумал Раскольников, идя далее, - где это я читал, как один приговоренный к смерти, за час до смерти, говорит или думает, что если бы пришлось ему жить где-нибудь на высоте, на скале, и на такой узенькой площадке, чтобы только две ноги можно было поставить, - а кругом будут пропасти, океан, вечный мрак, вечное уединение и вечная буря, - и оставаться так, стоя на аршине пространства, всю жизнь, тысячу лет, вечность, - то лучше жить так, чем сейчас умирать! Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить, - только жить!.. Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек! И подлец тот, кто его за это подлецом называет", - прибавил он через минуту.
Привидения - это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для порядка. Ну а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше болен, тем и соприкосновений с другим миром больше, так что когда умрет совсем человек, то прямо и перейдет в другой мир
Пол сама моет и на черном хлебе сидит, а неуважения к себе не допустит.
Я уж о том и не говорю, что у женщин случаи такие есть, когда очень и очень приятно быть оскорбленною, несмотря на все видимое негодование. Они у всех есть, эти случаи-то; человек вообще очень и очень даже любит быть оскорбленным, замечали вы это? Но у женщин это в особенности. Даже можно сказать, что тем только и пробавляются.
Зачем я так глуп, что если другие глупы и коли я знаю уж наверно, что они глупы, то сам не хочу быть умнее? Потом я узнал, Соня, что если ждать, пока все станут умными, то слишком уж долго будет… Потом я еще узнал, что никогда этого и не будет, что не переменятся люди, и не переделать их никому, и труда не стоит тратить! Да, это так! Это их закон… Закон, Соня!
Это так!.. И я теперь знаю, Соня, что кто крепок и силен умом и духом, тот над ними и властелин! Кто много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них и законодатель, а кто больше всех может посметь, тот и всех правее! Так доселе велось и так всегда будет! Только слепой не разглядит!
Они и любят, точно ненавидят.