Жизнь Бурмина, «маленького человека», придавленного нищетой и безысходностью, невероятно тяжела и беспросветна. Единственный светлый лучик в его жизни — дочь Сашенька. Но она тяжело заболевает и её отцу — робкому, подобострастному существу приходится преодолевать себя, равнодушие общества и неповоротливость бюрократической машины, чтобы спасти ее. И даже большое горе не ожесточает его сердца — он помнит не только о своем ребенке, но и о других детях, которым он смог помочь.
Замечание строгой дамы не удержало бы, без сомнения, Илью Самойловича от удовольствия видеть лишний раз радость дочери, но, к сожалению, городской сад находился очень далеко от Разбойной улицы. Девочка не могла пройти пешком и ста саженей, а конка туда и обратно обходилась обоим сорок четыре копейки, то есть гораздо более половины дневного жалованья Ильи Самойловича. Приходилось ездить только по воскресеньям... А девочка все хирела....
Но неудача не убила его деятельности пропагандиста. Только теперь в его уме к образу Сашеньки, продолжавшей хиреть без солнца и воздуха, присоединились бледные личики многих сотен других детей, задыхавшихся, подобно его дочери, в подвалах и на чердаках. Поэтому он настойчиво являлся со своим проектом и в полицию, и в военное ведомство, и к мировым судьям, и к частным благотворителям. Конечно, отовсюду его прогоняли.
- Ну, вот и слава богу, и слава богу, - сказал он, обнимая Яковлевну. Теперь и у наших деточек свой садик будет. А то разве нам можно на конках ездить, Яковлевна? Ведь это не шутка - сорок четыре копейки туда и обратно.
(то есть гораздо более половины дневного жалованья Ильи Самойловича).