Наш современник попадает в 1918 год. Волею обстоятельств ему приходится стать сотрудником губернского ЧК.
В общем-то, все ясно. Не первый и не последний случай, когда жена от большой любви к мужу толкает того на должностное преступление.
– Доктор, вам пару часов назад доставили тело, – начал я, но патологоанатом меня перебил.
– Как же, как же. Нервный юноша пытался пихать мне свой револьвер в грудь и орал, что это очень срочно. Хотя к чему срочность, если эти люди уже мертвы?
Нет, он все-таки философ!
Говорят, психологические травмы, полученные в детстве, остаются на всю жизнь.
О, придумал! – загорелся вдруг я, вспомнив встречу с одним из ответственных работников: – Слышал я краем уха, что товарищ Паргаль, который в Парфеново начальником женской трудовой коммуны назначен, жаловался, что трудно ему найти общий язык с контингентом. Народ работящий, все приказы с полуслова понимает, но отсталый. Вот, можно товарища Аглаю ему в заместители и определить. И трудовой коммуне веселее будет, и от нас подальше. Пусть просвещает тамошних коммунарок на предмет свободной любви.
– Ну Владимир Иванович, ну ты и зверь! – с уважением сказал Тимохин. Потом советский губернатор расхохотался. Отсмеявшись, махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена: – Уходить будешь, скажи секретарше, чтобы печатала приказ на товарища Аглаю, как на нового заместителя.
Не выдержав, Тимохин опять захохотал. Ну еще бы. Парфеновская трудовая коммуна возникла на основе женского монастыря, упраздненного после революции.
А, он же не знает, как это бывало во времена моего детства, когда вместе с банкой сгущенки приходилось брать килограмм макарон.
.....
От Винд Да -да и с нужной книжкой пару трудов классиков марксизма-ленинизма... И это при ОЧЕНЬ большом везении.
Хорошо, что убийцами оказались не большевики, а эсеры (да, правые!)
.....
От Винд Вроде бы левые .Именно они в коалицию входили с большевиками.
– Да и черт с ним, – зло усмехнулся подполковник, – пусть лучше расстреливают как заговорщика. Хуже, если мои товарищи станут думать, что я насильник и вор.
Редактор был хмур. На меня и на Диму он смотрел, как голодный волк на толстенькую овцу, пасущуюся рядом с парой волкодавов.
Не знаю, кто такой умный, что посылает дураков работать в провинциальные газеты,
В семнадцатом, по возвращении домой, организовал волостной земельный комитет, который отобрал землю у местного помещика Яковлева и поделил ее по числу едоков. Помимо помещика, Андрей отобрал землю и все имущество у своего собственного дяди – уломского купца Фомы Башмакова, а все изъятое раздал соседям.
Изъятие чужого добра так понравилось мужикам, что они создали боевую дружину во главе с Андреем, и принялись отбирать хлеб у остальных зажиточных людей округи. Действия боевой дружины в Уломе вызвало настоящую цепную реакцию по всему уезду – почти по всем волостям прокатилась волна изъятий хлебных излишков, передел земли в пользу нуждающихся.
Эх, бедный Вовка! Наверняка, лежа в госпитале, представлял себе, как пройдет по родной деревне или по городу Череповцу с серебряной медалью на груди! Идет он такой красивый, а все девки в штабеля укладываются!
Может, тебе к доктуру сходить? Пущай он твою голову глянет.
– А что доктор? – отмахнулся я. Не удержавшись, вспомнил один из фильмов, раздерганных на цитаты. – Спросит: – На что жалуемся? Скажу – на голову! А он мне: – Это хорошо. Лёгкие дышат, сердце стучит, а голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит. Было у меня уже такое. Пришел к врачу, сказал – мол, так и так, провалы в памяти. А он мне – мол, штаны не забываешь снимать, коли по большому ходишь? Нет? Ну, так все нормально, иди отсюда!