В жизнь Лизы Фёдоровой пришло счастье. На её любовь ответили взаимностью – и казалось, что теперь их с доктором Русланом Волчеткиным ждёт только радость. Но чёрная полоса не заставила себя долго ждать – Руслан вдруг попросил оставить его в покое и перестал отвечать на звонки. Скромная девушка поняла, что взяла слишком высокую планку, такой роскошный мужчина не для неё, а потому с головой ушла в расследование странных убийств, совершённых сумасшедшими. Когда потребовалась помощь специалиста, Лизе...
— Жизнь, она такая штука суровая, тебе ли не знать, – сказал Руслан, смущенно улыбаясь, – очень мало объятий и много косяков.
– …Вообще мир – удивительная штука, просто мы сознательно обходим непонятные факты, чтобы не споткнуться об них и не сломать себе какой-нибудь стереотип.
Если судьба и говорит с нами, то мы не понимаем ее языка.
– если вы хотите иметь подруг, заводите их в тех сферах, где у вас нет абсолютно никаких общих интересов, иначе они обязательно расскажут вам то, что вы предпочли бы не знать.
— Да уж, – протянул Зиганшин, когда они вышли из подъезда, – впору вспомнить надпись над воротами одного испанского дурдома: «Не всякий здесь принадлежит к ним, не все, принадлежащие к ним, – здесь».
— Если дурное дело должно быть сделано, то делать должен тот, кто умеет это лучше всего.
Известное дело, мы все страстные поборники добра, когда точно знаем, что делать его придется не нам, а кому-то другому.
Можно быть очень умным и образованным, дико трудолюбивым, но если нет у тебя чего-то такого в руках, то и взять негде, хоть расшибись.
Люди у нас не любят, когда человек встает на ноги после удара. Пока он лежит в грязи, безвольный и растоптанный, его жалеют и даже помогают. Но стоит только ему подняться, сразу начинают думать, что вообще-то он мало получил.
Телом я так же крепок, как двадцать лет назад, но ничего не хочу и никуда не стремлюсь, в то время как другой человек, может быть, полон разных планов и идей и не может их воплотить в жизнь из-за физической немощи.
Когда живешь без надежды, время сливается в унылый серый ком, и не чувствуешь, сколько его прошло – три дня или двадцать лет.
Человек так устроен, что не любит людей, не разделяющих его мировоззрение.