В любой уютной деревеньке найдется труп. Простите, тайна. По совести говоря, не одна тайна, а десяток. Жители деревеньки Ансуль даже имя друида скрывают от собственной же травницы. И якобы не знают, где его искать, но уверяют, что уже сто пять лет он исправно им помогает. Чем именно, не уточняют. На этом я бы и успокоилась, уверяю. Но друид явился сам. С трупом в придачу. Что нас теперь ждет…О-ля-ля!
— Жизнь всегда заканчивается смертью, — пояснила мадам Бернар и поставила две глиняные чашки на стол. — Не вижу причин, чтобы из-за этого нервничать.
Особенность любого бодрящего напитка вовсе не в ингредиентах, а в неожиданности. И из всех возможных рецептов действенным остается лишь стакан воды… вылитый на голову.
– А-а-а! – грозно закричала я, разворачиваясь. Косматая рожа не то человека, не то животного наклонилась ко мне. Я охнула и размахнулась корзинкой. Врезала что было сил по его морде. Хрясть! Бац, бац – второй, третий удар, пока руку не отпустил. Только тогда у меня немного успокоилось сердце. – У-у-у, – завыл он. – Дура! Это что же, чудище по-человечески говорит?! Я опять размахнулась корзинкой. Он, паразит, увернулся. – Ты совсем ополоумела? Честных людей бьешь! Косматая рожа отдалилась, и в свете выглянувших звезд я теперь видела только очертания. Не очень-то пугающие. Недокормленное какое-то страшилище оказалось. – Какой честный мужчина крадется ночью за девушкой? – Который, дурень, думал, что мадемуазель заблудилась! И ей нужна помощь. – Он замолчал и потрогал лицо. – Что ты там собирала в корзину? Камни? – Цветы! – Я выдержала паузу и добавила: – Камень там уже был.
– А давай поищем вместе. Ты поколдуешь – я посмотрю. Наверняка твое колдовство – это красиво. – Ну… – Губы Жана дрогнули в улыбке. – Очень красиво, – вмешался Жиро. – И рядом с городом есть Белая гора. Подойдет для твоего колдовства. Уединенное место, кстати. Как раз… – Брюн многозначительно поиграл бровями. – Чтобы, так сказать, искать ведьм. – Если их искать, то сил вот на это, – друид тоже поиграл бровями, – не хватит. Ох, какие смелые разговоры! Я отошла от Жана и сложила руки на груди. После переглядываний ничего такого (я тоже мысленно поиграла бровями) кое-кому не светит.
– Значит, поцелуй? – шепнул он. – Да, потом, когда ты перестанешь троиться у меня в глазах. А то знаешь, так и хочется перед поцелуем гаркнуть: «Жан, соберись!»