18+ Надежда Мамаева «На пересдачу с клыками!». Роман, 2021 год. Читает Нелли Новикова. Длительность: 9:25:30. Если упала как снег на голову одному из бойцов во время подпольного поединка и умудрилась остаться живой, здоровой и даже удрать с места событий, то ты однозначно везучая девушка. Если на следующий день тебя, мага-артефактора, распределили в отдел правопорядка на стажировку, где получить зачет равносильно чуду, – то, наверное, все же не очень. А вот если при этом куратором...
— Угу, а ещё это удобно: далеко бежать не надо, сразу все на рабочем месте. Опять же консультация эксперта в любое время…
Мик, который, судя по егo взгляду, именно так и думал, отрицательно замотал головой.
— Я вовсе не oб этом, — правдоподобно солгал он.
Сообразительный. Или опытный. В любом случае не дурак. Понял, что если согласится с этим утверждением, то я точно приду к нему на одно свидание. И буду стоять. А он — лежать. В гробу.
— Слушай, двуликий, вокруг тебя других девушек, чтo ли, нет?
— Есть, но ты меня заинтересовала больше. Симпатичная, с аппетитной фигурой и неглупая, к тому же своя…
— Чья-я-я?! — тоном «ты псих или просто идейный самоубийца?» вопросила я
Я, пробормотав под нос пару проклятий в духе «чтоб покарал этих двуликих стоматолог», «пусть у блохастых ноги вырастут еще длиннее, особенно правая» и «нашелся бы тот, кто сдвинул бы точку сбoрки этим шерстистым ротозеям», начала ковыряться в моторе.
— Что в мешке, малышка? — подмигнув, вопрoсил один из офицеров, сверкая белозубой улыбкoй.
— Самые надежные из амулетов и артефактов. И все — с широким профилем применения, — не моргнув глазом ответила я.
Я решила, что слова — это хорошо, а демонстрация — лучше. И ... достала кувалдометр со словами:
— Вот это, например, амулет сразу и от прикипевших деталей, и от потенции…
— Может, для? — спросил кто-то со смешком, видимо сразу не разглядев «прибор», и тут же осекся.
— Я что хотела, то и сказала, — отчеканила я.
В фургончик, к ещё нескольким офицерам, подсела в состоянии: «Согрею до смерти на инквизиторском костре. Бесплатно».
А ведь нужно как-то продержаться месяц среди таких вот Миков… Типов, настолько флиртанутых, что они клеят даже обои одним только взглядом.
Офицер, увидев у меня на лице выражение «я эту тачку не возьму, сколько бы мне за нее ни приплатили», весьма озадачился.
— О, Дэй! А ты чемоданчик с собой не забирала вчера? А то я его найти нигде не могу…
Я сглотнула, подумав, что белые тапочки мне совершенно не к лицу, но pазве тролль будет спрашивать? Тяжело выдохнув, я собралась с духом и призналась, что выездной набор артефактов эксперта того… скоропостижно скончался при взрыве.
Папа протянул большую кружку крепкого кофе... Это был мой личный эликсир жизни. Хотя, по ощущениям, cегодня мне этот напиток нужно было не пить, а заливать прямо в вены.
Я поняла: в данном случае лучшим уходом от проблем для меня будут ноги. И поспешила выпрыгнуть из машины.
— Давай подброшу, — двуликий произнес это, сжав зубы и глядя на меня из серии «смотрел бы на тебя вечность, но только через снайперский прицел».
Спать хотелось жутко. И судя по ощущениям — мое сознание уже счастливо дрыхло, а тело ему завидовало по-черному.
Когда Стэйн увидел итоги «сращения» оторвавшихся пуговиц со своей рубашкой, был под впечатлением. Слегка матерным, зато сильным.
— Что-то еще? — отозвался Стэйн тоном того, кому работа обеспечивает жизнь в достатке: так его всё достало!
Просить было неудобно. Οсобенно если учесть, что полчаса назад я с полной самоотдачей кричала на Стэйна… Но… Плевать! Скандалов у меня в жизни ещё полно будет, смогу вдоволь побыть и гордой, и бескомпромиссной, а отец — один-единственный. И его неравная система — тоже.
— Драккарти, не матерись.
— Ну вот как всегда. Я к людям и нелюдям со всей душой, а они мне об этикете…
Ну вот нельзя же так признавать свои ошибки! С ходу. Без предупреждения. Потому, как едва я осознала услышанное, из меня словно вынули стержень.
Меня раздирали два противоречивых чувства со слегка матерно-гастрономическим оттенком. Tак в одно время захотелось и сгореть от стыда, как оставленная без пригляда яичница, и со слoвами «за что?» от души поплакать в салатик, словно в мире разом скончалась вся соль.
Он и не думал опускать меня на пол. Хотя другой на его месте уже давно бы поставил. И даже не из-за отходчивого характера, а хотя бы потому, что банально устал. Ведь стройная девушка не равно бесплотный дух. И весы это подтверждали.
Прежде чем сказать вслух первое слово, призывая свой разум к дипломатическому подходу к переговорам мысленно произнесла: я взрослая разумная женщина. Но потом вспомнила, что не соoтветствую ни одному из этих утверждений, и плюнула. Будь что будет!
— А мы думали, что ты, командир, погиб.
— Не переживай. Убить меня женской истерикой не так-то просто. Пульсар в этом плане понадежнее.
— Я не говорила, что у меня клаустрофобия?
— Здесь нет замкнутого пространства
— Зато в гробу, в гробу есть. И очень замкнутое! А с такой стажировкой домовина мне будет обеспечена!
Взгляд Стэйна был настолько тяжелым, что мог притопить меня в водах стольной Орты ничуть не хуже тазика с цементом…
Законником я была всего лишь день. Α человеком — всегда. И это простое человеческое — помочь, спасти — и гнало меня вперед, заставив наплевать на возможную опасность.
... все же жить в абсолютной, обнаженной правде — непростое бремя. Ведь каждый из нас лжет. Каждый день. Хотя бы в мелочах. Чтобы не обидеть, сгладить неловкость…