Я приехала на учебу в Норсент, надеясь найти свое призвание. Но пока нашла одни неприятности! У них даже имя есть: Гаррет Ваэрд. У этого парня самомнение до небес, колечко в брови и такая древняя родословная, что он в ней, пожалуй, путается. А у меня – словарь по северному диалекту, комнатная роза и большое желание свернуть Гаррету шею. Да и разве могло хорошо закончиться знакомство, начавшееся с магической дуэли? Совершенно точно нет!
Огромная благодарность подписчику за предоставленную книгу!
«Вы не любите Норсентскую классическую поэзию? Вы просто никогда не читали этих стихов у надгробья злейшего врага!»
- Он к тебе пристаёт?
- Нет, я просто о него споткнулась.
С другой стороны, люди умели удивлять, просто, мужчины, как правило, неприятно.
-- Почему же ты мне отказываешь?
– Просто ты не моем вкусе.
– Не ври себе, Адель, – полушутя сморщился он. - Я в любом вкусе.
— Ты мне снилась, - вдруг произнес Гаррет ни с того ни с сего.
Без предупреждений взял и посреди коридора академии прихлопнул сверху признанием.
— Одетой? – вырвалось у меня.
Γубы северянина растянулись в ленивой улыбке.
— Видимо, я тебе снился раздетым, - мгновенно расколол он меня с такой ироничной рожей, что захотелось провалиться под пол, а лучше поколотить Ваэрда тяжелой сумкой с инструментами для зельеварения.
– А ты, выходит, очень честный призрак библиотеки? – насмешливо уточнила я.
– Я брат!
– И чей ты брат?
– Студенческого общества «красный плащ». Мы в плащах ходим, хорошие вещи делаем, добро разное вытворяем… В смысле, творим.
Что сказать? Внезапная меткoсть сегодня была моим вторым именем.
— Если у него сотрясение мозга,то лучше лежать на спине и не шевелиться! – подскочила к нам побледневшая от испуга Юна.
— Мейз, у тебя есть сотрясение? - уточнила я.
— У меня потрясение! Я ничего не вижу правым глазом! – простонал он.
— Как ты поняла, что влюбилась в Мейза? - резко спросила я.
Соседка насторожилась:
— Это вопрос с подвохом?
— Это вопрос с вопросом!
…Слово и камень, отпущенные на волю, нельзя вернуть обратно.
— Давай прятаться, – толкнула я приятеля.
— У меня есть стратегия, – высокомерно проинформировал он. – Если прятаться на самом видном месте, то тебя точно никто не найдет. С ключами от дома всегда срабатывает.
Я задумчиво размешивала в мятном чае мед: вертела ложечкой и по часовой стрелке, и против. Прихлебнула и поняла, что вообще-то пью несладкий кофе.
Нормальные люди после свидания на холоде подхватывают простуду, а я каким-то невообразимым образом заболела любовью к северному аристократу с колечком в брови.
Мне никогда не снились эротические сны! По большей части потому, что дальше поцелуев под поморским дубом я еще не заходила.
Как говорит моя мама, в любой непонятной ситуации – ложитесь спать! В смысле, не стоит, чуть нервишки зашалили, бухаться на кушетку или парковую скамью и весь божий день вдохновенно, до рыка, храпеть. Но за ночь-то голова точно прояснится, и все, что мерещилось накануне, обязательно пройдет.
Он не сказал, что ему снова импонирует направление моих мыслей, но очень громко об этом промолчал.
Казалось, даже бронзовые дверные ручки и узорчатые решетки на окнах догадывались, что из целого пальто, одетого на манекен, я могла позволить себе только часть. В смысле, пуговицу. Маленькую. Такие пришивают изнутри для тайной петельки, чтобы вещь хорошо садилась.
— Давай внесу ясность, Гаррет. Объясню подробно, чтобы ты не попытался перевернуть: нет – это не «да, но я кокетничаю», а «нет, без вариантов».
— Не стесняйся принимать искренние извинения, – скомандовала я и нахально сунула карамель ему в руку. – В этой традиции главное не свежесть конфет, а добрые намерения. Только не ешь! Она ждала тебя года три и давно состарилась.
Я полезла за своей особенной конфетой. Особенной она была в основном потому, что хранилась в рабочей сумке три года. Сначала я забывала ее съесть, а потом выкинуть.
Если платье не проскальзывает в груди со свитом, то следует постройнеть до состояния высушенной мумии, извлеченной из вечной мерзлоты?
Не зря умные люди говорят, что желания надо озвучивать. Вселенная услышит и обязательно выполнит! В спорную теорию я никогда не верила и считала, что в сторону мечты мало лежать, надо хотя бы ползти, но… так недолго и уверовать.
– …Все хорошие люди любят сладенькое и шоколадки в блестящих обертках.
— Я не люблю шоколад, – с надменным видом скосил глаза Мейз.
— Что и требовалось доказать…
…Если мозг не подает сигналов присутствия, то тело начинает жить собственной жизнью.
— Адель! – остановившись поперек людского потока, с отчаяньем воскликнула подруга. – Отчего ты всегда думаешь о людях плохо?
— Потому что они не позволяют подумать о них хорошо.
– Он очень добрый.
— Жаль, ему никто об этом не напоминает.