Богиня-пряха сплетает нити судеб в тугой узел. Одна нить – для лесной ведьмы, отвергающей свою судьбу. В городе без чар Даре так же опасно, как и в Великом лесу, но это единственное место, где она может укрыться от древних богов. Вторая нить – для чародея, который пытается судьбу обмануть. Милош одержим желанием мести, но ненависть разрушает его самого. Третья нить – для княжича, который своей судьбы боится. Потеряв любимую, Вячко пытается найти новую цель в жизни, но, возможно, она всегда была...
Вячко пытается найти новую цель в жизни, но, возможно, она всегда была ему известна.
Милош одержим желанием мести, но ненависть разрушает его самого..
Вырванный из чрева матери раньше срока по решению самой матери. Лишённый положенного природой времени, лишённый пресветлого имени, лишённый естественных родов и естественной смерти, он был обречён на новую жизнь, что обещала вдохнуть в него ведьма.
Чтобы идти вперёд, ты пойдёшь назад. Чтобы стать владычицей, ты будешь служить владыке в огненной короне. Чтобы вернуть жизнь, ты принесёшь смерть.
– Ты забыл, что я всего лишь скромный целитель? – ехидно усмехнулся Милош. – Это вы, сынки благородных господ, машете мечами и получаете раны, а я деру с вас бешеные деньги, чтобы спасти от смерти.
Исполнил князь и второе обещание, велел своим людям искать по городу и окрестностям ведьму с чёрными волосами, но чернявых девушек в лисецком княжестве было немало, а муж и отец каждой из них заверял, что все бабы ведьмы.
На смятых простынях в старом доме, пропахшем дурманом, двое выцарапывали грех на коже друг друга, выцеловывали страсть на губах, терялись в неге и мраке, что окружали их двоих.
Сколько она уже бежала, сколько раз спасалась? А за ней всё равно погоня.
Она не могла уйти, ибо опасалась навьих богов, она боялась остаться, потому что чувствовала: беда найдёт её и в Совине.
Вокруг ревело пламя, вокруг умирал город, и Дара ждала, когда смерть, наконец уже придёт за ней.
Слишком разные они были, слишком чужие. Не летать соколу и ворону вместе, не делить на двоих одно небо.
Милош насмешливо улыбался, стоя у стены.
− И не страшно честной ратиславской девушке оставаться наедине со рдзенским змеем? − проговорил он с коварной улыбкой.
Дара посмотрела прямо ему в глаза с нескрываемым вызовом.
− Ты же сам сказал, что мы одного поля ягоды. Так может, это тебе меня стоит опасаться?
− Что, замараешь мою юношескую добродетель?
Не выдержав, Дара прыснула от смеха.
Даже в самый страшный мороз, когда всё живое − белое, хрупкое, мёртвое, но в родном окошке горит свет, когда знаешь, что тебя кто-то ждёт и хранит для тебя своё тепло даже самой тёмной ночью, тогда холод уже не страшен.
Как бы она ни старалась сбежать, у неё этого не получалось. Князья, волхвы, боги — все они продолжали преследовать Дару, и она вынуждена была принять правила их игры.
– И чего ты боишься? – растянулись в улыбке полные губы. – Что обращусь однажды вороном и снесу яйцо.