Интересно, как долго можно незамеченной просидеть на верхней галерее библиотеки? Если тебя не ищут, наверное, целую вечность, потому что кроме меня в этой самой библиотеке, по-моему, никого и не бывает, а значит, замечать некому. А если ищут?.. – Нисайем!!! О! Не так долго, как хотелось бы. Но, может, он еще мимо пройдет? Серьезно, зачем ему искать меня в библиотеке? Разве ж мне тут место? Уважаемую тэю стоит искать совсем не там. А в оранжерее, например, или в ее комнатах в компании других, не...
Мой муж... Боги! У меня теперь есть собственный муж, и с этим нужно как-то смириться.
В свет меня вывозили редко. Это шло на пользу и мне , и свету.
— “В разговоре с тем, кто стоит ниже, помогайте собеседнику подняться до вашего уровня, но ни в коем случае не опускайтесь до его”.....
- А за себя вы не переживаете? – не удержался я от легкого подтрунивания.
– Нет! – девушка вздернула носик. – У меня есть папа, а у него – войско.
Мне стало смешно. Угрожать Вейлеронам, Алассы учатся, кажется, раньше, чем произносить собственное имя.
Я старательно дула на угли тлеющей внутри родовой неприязни. Вежлив – что-то задумал. Не выставил меня в неприглядном свете, пропустив танцы – печется о своей репутации. Обходителен – точно что-то задумал! Вон как смотрит! Коварно! Злодейски! Еще и ухмылка прячется в уголках губ – тоже, несомненно, коварная и злодейская. И вовсе мне не понравилось с ним танцевать. А что дыхание перехватывало всякий раз, как после фигуры меня притягивало обратно в уверенные, сильные объятия, и что щеки погорячели – так это от злости и физических нагрузок!
О том, что герцогиня беременна, стало известно позже. Когда я родилась, матушке Риксин меня показали немедленно. Тогда-то и выяснилась страшная правда. Быть магом – благородно и почетно. Быть ведьмой – низко, постыдно, позорно! Ведьмы распутны и порочны. Ведьмы вздорны, злопамятны, эгоистичны, не владеют ни собой, ни собственной силой.
... годы и опыт излечивают от такой болезни, как излишнее самомнение.
— Мэтр Герберт, — донесся до меня из-за спины обреченный голос капитана гарнизона замка Страж. — Я вас иногда ненавижу!
— Это плохо! — абсолютно серьезно откликнулся тот. — Хорошего целителя должны ненавидеть постоянно, равномерно! Если у вас это эпизодически — значит, где-то я серьезно не дорабатываю…
В свет меня вывозили редко. Это шло на пользу и мне, и свету.
Отец как-то поучал меня, что глупенькие девушки вызывают у мужчин приступы неконтролируемого умиления, и женская глупость — это оружие, которое надо использовать с умом. Что ж, папенька, я имею вам сказать, что у отдельных личностей неконтролируемое умиление слишком похоже на плохо контролируемое раздражение!
Чудесная у нас супружеская жизнь: ведьма горит, маг раздувает огонь - идиллия!
Если рядом с селением обживается ведьма, то со всеми бедами - к ней, но и все беды - от неё.
“Правило семейной жизни номер один: любовниц прятать, а то жене неприятно”.
"Любовь — настоящий Орфей, поднявший человечество из животного состояния."
Эрнст Жозеф Ренан
...Мать-Искусница не удостоила меня прикосновением своей длани.
В моем случае зато от души Пройдоха-Бес потоптался, но об этом злейшему врагу знать точно не нужно!
Я против воли оскорбленно вспыхнула, но придумать ответную гадость, укладывающуюся в рамки этикета, не успела.
– Мой дом – ваш дом, отныне и навек, – продолжил герцог.
Я бы не была столь категорична со сроками… Но кто я такая, чтобы спорить?
События вчерашнего вечера проскакали по голове галопом в сопровождении ликующего “эгегей!” в исполнении кавалериста с пышными усами. Бойницы крепости “Нисайем” на разнузданный праздник жизни под ее воротами смотрели осуждающе.
С вас, тэя Нисайем, учебник по стратегии писать можно. С наглядными примерами и детальными разборами! И одним большим выводом: вот так делать не надо!
Полезный это зверь в хозяйстве – муж!
Жену мне выдали вредную, но забавную. Смеяться над ней нельзя – кусается.
…(и слава богам, что жену мне вручили позже, намного позже – когда у меня кроме чувства собственного величия отросли еще и мозги).
А ведь мужа бить нельзя! Мне что-то об этом точно когда-то говорили.
Они появились через несколько минут. Моя камеристка и горничная шли рядом, локоть к локтю, и выражения лиц у них были настолько приличные, что я сразу догадалась: подрались!
Обед прошел в непринужденной, светской обстановке, а я получила наглядную иллюстрацию к словам матушки о том, что этикет – благо, и, для тех, кто умеет им пользоваться – броня и оружие разом.
Оба герцога, благожелательно улыбаясь, пробовали на прочность шкуры друг друга, ковыряя этикетную броню этикетным оружием.