Неладные дела творятся в городе Мастеров. То заговор, то переворот, то бордели закрывают, пытаясь общественную мораль поднять. И как в таких условиях честным наемникам работать? Тем паче, что и подопечного их в розыск объявили. А тут еще и разведка оживилась, и драконы древние то ли окончательно упокоится желают, то ли, наоборот, воскреснуть. И Змееныш, окончательно свихнувшись, объявил себя истинным Императором, того и гляди войну развяжет. Но ничего, Эдди и Милисента справятся. Как-нибудь....
— Это твой суженый.
У меня уже один имеется. Оно, конечно, мамаша Мо говаривала, что запас карман не тянет, да, сдается мне, это было не про суженых.
А я подумала, что, если разобраться, то потерянная шляпа — это так, мелочи. Из всех примет наихудшая — мама твоего мужа, готовая удушить тебя в крепких любящих объятьях
Мы полагали себя великими и могучими, бессмертными хранителями мира, но сами не заметили, как стали забывать. Я что-то знаю, но знание мое несовершенно. Более того… я допускаю, что многое, из известного мне, не совсем правда.
Или совсем неправда.
— Справимся. Разберемся. И головы оторвем.
— Кому? — уточнил Странник.
— Всем.
И Чарльз согласился, что план хорош.
Еще одни придурки.
Вот что им всем так неймется-то? Живет себе мир спокойно, никого не трогает, а его каждый так и норовит изменить как-нибудь. И главное все ради высшей цели и всеобщего блага. Причем, насрать, что о благе этом тоже никто-то не просил.
Он осторожно касается моего лица. И тепло вновь же будоражит. Это уже бабочки в животе или еще пока гусеницы?
— И что мне теперь делать?
Прозвучало на редкость беспомощно.
Эрханен и Кархедон посмотрели на меня с укором:
— Ты же дракон! — сказали они одновременно. — Убей этого засранца.
Ага… такой себе совет, жизненный.
— ...деньги — не главное.
— ...А по поводу денег… может, они и не главное в жизни, но способны изрядно её облегчить.
Истинная красота в душе! Ей не нужны наряды.
— Тогда, Милисента, я тебе доверю самое важное… — и снова замолчал. Ну и я молчу. Жду, значит, продолжения. — Очень скоро, завтра вечером состоится вечер.
Вечером вечер?
Логично, однако.
Хорошенькие девицы — они поопаснее иных ганфайтеров будут.
Уставилась так… нехорошо. Думаю, она бы мне в волосья вцепилась с неменьшею охотой, чем я ей. Вот, похоже, общее мы уже нашли, а это, как говаривал наш пастор, уже шаг к взаимопониманию и примирению.
Иногда излишняя забота способна навредить. И не всякий вред получится исправить.
— Мы были первыми в этом мире. И мы приняли его. Мы сотворили его таким, каким он стал. Все-то, что ты видишь, горы и долины, моря и пустыни, реки и озера…
— Я поняла.
— …все-то создано нашей волей из плоти и силы, правом, полученным когда-то от Великого дракона.
Все-таки с фантазией у них не очень. Великая мать, великий дракон, великий охотник… или охотник первым был? Что б вас, забыла.
Проснусь — уточню.
— Ты не переживай так, — Эдди воспринял стон по-своему. — И женатые мужики живут. Женитьба, это же не конец света…
— На твоей свадьбе я тебя тоже так утешу, — мрачно сказал Чарльз...
— А мы?
— А вы останетесь. И то, какими вы будете, зависит лишь от вас.
Порой воля мягче золота.
Из всех примет наихудшая — мама твоего мужа, готовая удушить тебя в крепких, любящих объятиях.