С отцом моей дочери мы находимся в прекрасных отношениях. Живет он за тысячи километров, алименты присылает вовремя, никогда не забывает о днях рождения, в мою личную жизнь и воспитание Полины не лезет. Так было до этого дня. – Снежок, привет. У тебя вечером какие планы? От звука знакомого голоса каблуки вонзаются в асфальт. Почему Роберт это спрашивает? Он приехал в наш город? – Как насчет ужина в семь вечера? Втроем. Ты, я и дочка. – А чем тебя прошлый график не устраивает? – сиплю я. – Раз в...
Уважение и доверие — главное в отношения, вот что поняла.
Озвучить то, что меня задевают его милое общение с женщинами — все равно что добровольно признать свою слабость. Сильным на все плевать. Они уверены в себе и точно не станут не спать ночами из-за того, что объект их симпатии обменивается с кем-то любезностями. Очевидно, что я не сильная. Может быть меня это бесит, а не востребованность Роберта среди противоположного пола.
— Тогда едем! — восклицает Поля и ее глаза вновь ярко зажигаются. — А ты мне купишь новую корону там?
Роберт с готовностью кивает.
— Конечно. Сколько попросишь.
Я закатываю глаза. Очередной промах. Разве можно этой пятилетней принцессе такие вещи даже в шутку говорить? Судя по бегающему азартному взгляду, она уже прикидывает, сколько чемоданов ей с собой брать.
...мы спускаемся во двор, где нас ожидают поблескивающий начищенными боками седан и стоящий рядом с ним Роберт. Соседка, вышедшая из подъезда вслед за нами, чуть шею себе не сворачивает.
Вот что меня радует в нашей с ним ситуации(помимо появлении Поли на свет конечно), так это осознание того, что даже в девятнадцать у меня был неплохой вкус. Мозгов не было, а вот вкус был.
— А вы Фредерику всегда полным именем называете или есть сокращенное?
— Я иногда зову ее Федя.
Меня даже передергивает немного. Бедная девочка.
— Видишь, как здорово, что твоя не блещущая фантазией мама назвала тебя простым русским именем Полина. Потому что никто не назовет мою дочь Федей.
Он явно озадачился тем, как будет стимулировать нашу дочь на учебу. Он еще в курсе, что иногда не нужно искать к детям особый подход. Достаточно сказать, что они получат по жопе.
— Ну так дай себе время отдохнуть. Что плохого в одиночестве? Кто вообще сказал, что женщина непременно должна состоять в отношениях? Почему все так боятся свободы?
Я вообще за то, чтобы не усложнять. А не усложнять, на мой взгляд, можно только одним способом: позволять себе быть честным с окружающими и не испытывать за это чувство стыда.
Одним словом, женщины. Стоит в нашей жизни произойти чему-то хорошему — это повод поверить в чудеса.
— Нервная какая-то.
Вот разве можно называть человека «нервным», видя, что он нервничает? Звучит как издевка.
Отношения это всегда открытость и уязвимость.
Еще не известно, что хуже: желание заткнуть уши, либо же потуги вывести на разговор того, кому явно есть что сказать.
Если женщина тобой не довольна, но готова заботиться, значит не все так плохо.
Выверенными движениями Рада тычет в кнопки на кофемашине, будто заранее это отрепетировала, и через минуту опускает передо мной чашку эспрессо. Да, с этим однозначно можно иметь дело. Во-первых, она помнит, какой кофе я пью, во-вторых, не попыталась ненароком вылить мне его на ширинку.
— Кофе сделать?
— Сделай, — великодушно соглашаюсь я, думая о том, что нельзя быть таким… Идеальным. Внушает неидеальным окружающим вроде меня всякие комплексы.
Рядом с близкими людьми невзгоды проживаются проще. Даже таким оптимистам как я без поддержки в сложное время никуда.
Лучше поем за своим столом в одиночестве, а то не ровен час нагрублю кому-нибудь и придется потом работу менять или что еще хуже — извиняться.
Если жизнь ставит перед выбором — мы всегда выбираем то, что нам ближе.
— Заказывай все что хочешь, зайчонок, — подсказывает Роберт, глядя на то как Поля сосредоточенно водит пальчиком по картинкам в меню. — Когда принесут, выберешь то, что понравится.
Я вообще-то против такой расточительности. Через пару дней щедрый папа-либерал вернется к себе в столицу, а я в образе скупого диктатора продолжу запихивать в бедного ребенка овсянку.
Как же это несправедливо, что ты весь год из кожи вон лезешь, чтобы быть классной мамой: отвозишь и забираешь дочь из садика, не спишь ночами, когда она температурит, в рабочее время украдкой выбираешь для нее игрушки и неделями ешь ненавистные макароны с сосисками, потому что Полина только их и признает… А Роберт приезжает дважды в год и за один вечер становится в глазах дочери героем, просто разрешая ей все.
Я же говорю, что мужчина с дочкой — это как пресс Криса Хэмсворта: не оставляет равнодушным никого.
С детьми всегда так: когда им плохо, хочется землю рыть от беспомощности.
Зачастую матери все своими руками портят. С детства детям одну и ту же балалайку толдычут: что противоположный пол твари и их опасаться надо. И пока они им это говорят, воспитание проходит мимо, и вырастает вот это напуганное ни рыба-ни мясо, считающее, что в мире у него есть только права и нет обязанностей.
Есть ситуации, что как не покрути — со всех сторон хреново. Так бывает, когда дело касается чувств — логика бессильна.
Во взрослом мире действуют другие, более циничные законы. В нем мы привыкли любить друг друга за что-то: за близость интересов, за красивые черты, за эмоциональный комфорт, за умение заботится, за чувство надежности, за умение слышать и понимать. А рядом с дочкой я осознал, что бывает по-другому.
Если женщина тобой не довольна, но готова заботиться, значит не все так плохо.
Выверенными движениями Рада тычет в кнопки на кофемашине, будто заранее это отрепетировала, и через минуту опускает передо мной чашку эспрессо. Да, с этим однозначно можно иметь дело. Во-первых, она помнит, какой кофе я пью, во-вторых, не попыталась ненароком вылить мне его на ширинку.