Анну Гаврилову и Наталью Жильцову представлять любителям жанра романтического фэнтези не нужно. Это одни из самых популярных авторов данного литературного направления. Поэтому цикл романов «Академия Стихий» был обречён на успех. Три книги серии написаны в соавторстве. У четвёртой, заключительной, один автор – Анна Гаврилова. Жила Даша Лукина обычной жизнью молодой девушки, училась на экономиста, и вдруг её приглашают на учёбу в Академию Стихий. Ну как приглашают… скорее, вынуждают. Мол, дар у...
- Кого ты мне родила? - притворно сокрушался он. - Где наследники? Где хотя бы один парень?
- Кого ты мне зачал, того я тебе и родила.
-Зачем ты хочешь взорвать академию?
-Я понял, что педагогика - не мое...
Прорвемся. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Но прорвемся обязательно!
– Не дрожу и не боюсь, просто мы с вами в храм забраться собираемся. Не в библиотеку, не в банк, а в храм! Понимаете, насколько это неэтично?
Мой спич, равно как и душевные терзания, никто из присутствующих не оценил. Более того, Каст ткнул пальцем в сторону Лерры и заявил нагло:
– В храм вламывается она. А мы идем туда по приглашению жрицы.
– Неужели Каст прощен?
– Нет. Но после того как поймаю и четвертую, прощу обязательно.
– Знаешь, Дашка, я в тот момент был совсем не против потерять от тебя голову.
– Но? – подтолкнула я.
– Но как можно запасть на девчонку, которая совершенно не умеет целоваться?
Дорс заработал возмущенный тычок локтем и рассмеялся.
Вот только занималась парочка совсем не тем, о чем можно было подумать. Телохранительница сидела верхом на объекте охраны и… сжимала руками его горло!
– Сволочь! – Пробилось через пелену моего шока. – Скотина! Негодяй! Да я тебя собственными руками придушу!
А в ответ хохот! Причем настолько бодрый, что сразу ясно – уж чего, а помирать парень точно не собирается.
– Прыщ рыжий! – продолжала бесноваться Лерра. – Урод! Обрезок гхарнова хвоста!
Каст заржал опять, а Лерра, сообразив, что удушение не помогает, отпустила пижонское горло и впечатала кулак в его ребра. И в этот же момент застывшую на пороге меня толкнули, а в палату ворвалась Селена.
А тело без души… кому оно нужно?
И вообще жизнь – удивительная штука! Особенно если ты девушка с Земли из числа тех, которые… не сдаются.
С шоколадками грустить стало не намного,но веселей
Когда у тебя есть поддержка, сдаваться без боя совсем глупо
– Знаешь, дорогой, а ты неплохо устроился, – стараясь казаться спокойной и быть начеку на случай очередной попытки поцеловать, сказала я. – Сначала фантазиями своими меня изводил, потом просто взял в охапку и совратил самым бессовестным образом. А теперь вот браслет брачный обманным путем подсунул…
Лорд ди Арварен нахмурился, точно не понимая, к чему веду, а я… взяла и сказала прямо:
– Где мой букетно-конфетный период? Где ухаживания? Где, в конце-то концов, признания в любви?
Вообще, единственное, что было необходимо в данный момент, – лимон. Просто… нельзя так широко улыбаться. Особенно по утрам. Особенно после ночи, проведенной с мужчиной, который, кстати, удрал!
- Вы! - процедил норриец. - Опять!
А когда наше трио дружно, но молчаливо высказало недоумение, пояснил самым ядовитым тоном:
- Ещё не заметили закономерности? Как только вы трое собираетесь вместе, обязательно что-нибудь случается. То в дыру какую-нибудь провалитесь... То на убийство кого-нибудь спровоцируете.
Он – шпион Норрийской империи, да еще маг-стихийник в придачу. А тут я, вся такая красивая, с угрозами и шантажом.
Дружба, это как брак — и в горе, и в радости.
Как говорят в известных кругах: нет тела - нет дела.
- Эмиль, но зачем?
Золотистый щит закрывал от ветра, и никакого свиста в ушах не звучало, но я инстинктивно повысила голос. Зато Эмиль ответил тихо и ровно:
- Что "зачем"?
Думаю, он понял, о чем речь, но я все-таки пояснила:
- Зачем ты хочешь взорвать академию?
- Просто осознал, что педагогика - не мое, - хмыкнул фон Штирлиц.
Я тоже стояла, тоже смотрела и молчала, яростно уговаривая свое сердце стучать потише. Но сердце, зараза такая, не слушалось – у него, видите ли, любовь приключилась!
Видишь ли, в жизни частенько случаются совершенно незапланированные вещи. На то она и жизнь.
Черт! Это ж надо было так нарваться!
– Та-ак… – шумно выдохнув, протянул декан. – Дарья, и все-таки… где вы вчера были, а?
Эмиль взял след и отступать не собирался – я читала это в его глазах. А какое-то глубинное чувство, очень похожее на инстинкт самосохранения, подсказывало – врать нельзя, иначе меня попросту придушат.
Именно поэтому я призналась:
– Мы с Кастом прошли ритуал братания.
Норриец… устало прикрыл глаза. А еще через мгновение Глун развернулся и неспешно направился к скамейке, дабы сесть, поставить локти на колени, сплести пальцы в замок и опустить голову.
– Даша, скажи честно, ты издеваешься? – тихо, на грани шепота, спросил он. Смотрел при этом не на меня, а на каменные плиты пола. – Или это какой-то особенный, присущий лишь землянам талант? Почему остальные студенты могут жить спокойно, а ты через день во что-нибудь влипаешь? Почему, Даша? Объясни.
От кого вино, я догадалась сразу и записку, конечно, приняла. Ну а развернув сложенный вчетверо лист, прочла удивительное:
«Милая девушка,
пожалуйста, не смотрите так пристально.
Иначе Эмиль точно вызовет меня на дуэль,
а я, знаете ли, очень хочу жить.
С уважением и симпатией,
Дорк ди Наиль»
Я смущенно закусила губу и, конечно, снова на блондина взглянула. А друзья этот взгляд проследили!
Дорс стремительно повернулся, и…
Нет, лица экс-короля «вражеского» факультета я в этот момент не видела, зато могла наблюдать реакцию его отца. Дорк ди Наиль сперва замер, потом побледнел, затем покраснел и машинально привстал. А через миг шумно выдохнул, тряхнул головой и поднялся на ноги.
Он схватил со стола бокал, опорожнил его одним глотком и грохнул об пол, воскликнув:
– Ну Эмиль! Ну… Эмиль! Значит, о невесте своей он предупредил! А сказать о том, что в столицу прибыл мой сын, забыл?!
Эмиль ухаживал очень красиво, но слишком активно. К концу следующей недели вся общага факультета Огня оказалась буквально завалена цветами.
Сперва букеты оседали в моей комнате, потом в комнатах других девчонок, дальше были коридоры и, наконец, комнаты парней. Последние кривились жутко, но цветы все-таки забирали. И костерили весь женский род! Причем не столько за букеты, сколько за то, что мы, милые и красивые, временами толкаем мужчин на настоящие безумства.
За свою жизнь я не раз чувствовал себя дурой – ну а с кем не бывает? Но сейчас я была кем-то «сверх»! Дурой… ну даже не в квадрате, а в какой-то особенной, миллионной степени.
Наконец, лорд Глун соизволил заговорить.
– Что произошло? – Голос шпиона имперского прозвучал ровно, но было совершенно ясно, спокойствие дается ему очень нелегко. – Что на этот раз?
– Дашу пытались похитить и… – Каст замолчал, не договорив.
А Эмиль сложил руки на груди, окинул поляну быстрым взглядом и спросил:
– То есть это побоище Дарья устроила?
– Нет, – ответил король нашего факультета. – Побоище устроил я.
– Хм…
Норриец молчал, но ход его мыслей я примерно представляла. Остальные, безусловно, тоже. Наверное, именно поэтому Дорс сказал:
– Лорд Глун, все случилось до того, как мы трое собрались вместе. Так что это не тот случай.