Любимцу толпы, трюкачу, акробату до смерти над смертью ходить по канату, в пустых небесах деревень и столиц плясать над прибоем восторженных лиц. [1] Песня уличных цирков герцогства Соланка.
Годы жизни в дороге и соседство с разными людьми научили его: НЕ стоит привязываться к тому, что ты считаешь ценным. Оно крайне быстро и неожиданно для тебя может перестать быть твоим.
Тебя должны бояться, но знать, что ты не станешь ломать им черепушки без веской причины. Люди — это воск. После того как вы мнете его, они должны стекать к вашим ногам и благодарить за ту боль, что вы им наносите.
Только истинные глупцы полагают, что в предметах, доставшихся людям от шауттов, нет ничего опасного. Они могут пролежать в вашем доме годы, если не века. Но однажды обязательно принесут беду. В самый неожиданный момент. Когда никто не будет к этому готов. Зло от такой вещи разойдется точно круги по воде, захватывая все больше и больше людей, принося лишь один дар — смерть. Всегда следует помнить: вещь шаутта — это вещь демона. И эти твари всегда найдут возможность навредить нам.
Русалка лишь хихикнула и прошелестела:
Ой, вдова-вдовушка, глупая головушка, не кляни стужу, не зови мужа. Муж твой утонул и в постель мою нырнул — выплачется, выспится, никогда не вырвется!
Четыре цвета есть у огня. Желтый для всех людей и тебя. Синий — асторэ, шауттам и тьме, Белый у смерти — мертвецов пастухе. И лишь алее эйвов очей Огонь таувинов, свет их мечей.
Не имеет никакого смысла показывать свиньям солнце, когда их интересует лишь грязь. Иначе они запачкают даже его, лишат света тех немногих, кто этого достоин, но так и не поднимут задницу из лужи.
— Когда случается бунт, люди перестают быть людьми и превращаются в жаждущую крови толпу.
— Чего обычно желают люди, когда наступает беззаконие? Убить, ограбить, сломать, поджечь и изнасиловать. Не поручусь, что именно в таком порядке. …— Горожане одуреют от крови и вседозволенности и устроят такое, чего постыдились бы банды ландскнехтов.
…герцог Удальна не позволит, чтобы голытьба решала в его стране, кому жить, а кому умереть. Большинство из тех, кто сейчас мечтает о райской жизни и новом мире, — уже покойники. Об этом знаю я, знает Пугало и даже Проповедник. Не подозревают лишь устроившие анархию.