Женщины склонны к экспериментам с внешностью, особенно в переломные моменты жизни.
...где заканчивается свобода и начинается вседозволенность?
человек ко всему привыкает, даже к убийству.
человек ко всему привыкает, даже к убийству.
те, кому нечем больше хвалиться, бахвалятся происхождением.
Нет врага хуже, чем невежество, как нет сиделки лучше, чем покой и сон.
Нет врага хуже, чем невежество, как нет сиделки лучше, чем покой и сон.
...несколько слов о страхе. Он — единственно настоящий враг жизни. Только страх может победить жизнь. Он — хитроумный, коварный противник, уж я-то знаю. Ему неведомы приличия, законы и традиции, он беспощаден. Страх выискивает у вас самое слабое место — и находит его точно и легко. А зарождается он всегда в сознании. Только что вы спокойны, владеете собой и чувствуете себя счастливым. Но вот страх в виде ничтожного сомнения, точно шпион, закрадывается в ваше сознание...
...несколько слов о страхе. Он — единственно настоящий враг жизни. Только страх может победить жизнь. Он — хитроумный, коварный противник, уж я-то знаю. Ему неведомы приличия, законы и традиции, он беспощаден. Страх выискивает у вас самое слабое место — и находит его точно и легко. А зарождается он всегда в сознании. Только что вы спокойны, владеете собой и чувствуете себя счастливым. Но вот страх в виде ничтожного сомнения, точно шпион, закрадывается в ваше сознание...
— Не понимаю, почему я не могу исповедовать все сразу. Вот у Мамаджи — два паспорта. Индийский и французский. Почему же я не могу быть индуистом, христианином и мусульманином?
— Это другое дело. Франция и Индия — земные государства.
— А на небе сколько государств?
— Одно, — заявила она, подумав секундочку. — В том-то и дело. Одно государство. Один паспорт.
— Что, на небе — всего одно государство?
— Да. Или вообще ни одного. Такой вариант тоже возможен. Знаешь, сынок, все эти твои штуки — ужасно старомодные!
— Если на небе всего одно государство, разве туда не должны пропускать по всем паспортам?