Заметьте, Иван Арнольдович, холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими.
– Никого драть нельзя. На человека и на животное можно действовать только внушением.
– Никого драть нельзя. На человека и на животное можно действовать только внушением.
– Никого драть нельзя. На человека и на животное можно действовать только внушением.
Они говорят – где ж это видано, чтоб человек проживал непрописанный в Москве.
Они говорят – где ж это видано, чтоб человек проживал непрописанный в Москве.
Они говорят – где ж это видано, чтоб человек проживал непрописанный в Москве.
Они говорят – где ж это видано, чтоб человек проживал непрописанный в Москве.
– Как это вам удалось, Филипп Филиппович, подманить такого нервного пса? – спросил приятный мужской голос и триковая кальсона откатилась книзу. Запахло табаком и в шкафу за-звенели склянки.– Лаской-с. Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом. Террором ничего поделать нельзя с животным, на какой бы ступени развития оно ни стояло. Это я утверждал, утверждаю и буду утверждать. Они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был: белый, красный и даже коричневый!
О, глаза значительная вещь. Вроде барометра. Всё видно у кого великая сушь в душе, кто ни за что, ни про что может ткнуть носком сапога в рёбра, а кто сам всякого боится.