Мои цитаты из книг
Ни одна мать так не ухаживает за своим ребенком, как ухаживал Герасим за своей питомицей. (Собака оказалась сучкой.) Первое время она была очень слаба, тщедушна и собой некрасива, но понемногу справилась и выровнялась, а месяцев через восемь, благодаря неусыпным попечениям своего спасителя, превратилась в очень ладную собачку испанской породы, с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами. Она страстно привязалась к Герасиму и не отставала от него ни на шаг, всё ходила за ним, повиливая хвостиком. Он и кличку ей дал - немые знают, что мычанье их обращает на себя внимание других, - он назвал ее Муму. Все люди в доме ее полюбили и тоже кликали Мумуней.
В одной из отдаленных улиц Москвы в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленной дворней. Сыновья ее служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи. Из числа всей ее челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста,...
Ни одна мать так не ухаживает за своим ребенком, как ухаживал Герасим за своей питомицей. (Собака оказалась сучкой.) Первое время она была очень слаба, тщедушна и собой некрасива, но понемногу справилась и выровнялась, а месяцев через восемь, благодаря неусыпным попечениям своего спасителя, превратилась в очень ладную собачку испанской породы, с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами. Она страстно привязалась к Герасиму и не отставала от него ни на шаг, всё ходила за ним, повиливая хвостиком. Он и кличку ей дал - немые знают, что мычанье их обращает на себя внимание других, - он назвал ее Муму. Все люди в доме ее полюбили и тоже кликали Мумуней.
Принято говорить, что искусство проверяется временем. Это правда.
Но ведь само-то время — вещь не только “необычно длинная”, но и сложная.
В этом, скорее всего не раз убеждался прозаик, поэт, драматург, критик, публицист, мемуарист, переводчик Иван Сергеевич Тургенев.
"День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи."
Принято говорить, что искусство проверяется временем. Это правда.
Но ведь само-то время — вещь не только “необычно длинная”, но и сложная.
В этом, скорее всего не раз убеждался прозаик, поэт, драматург, критик, публицист, мемуарист, переводчик Иван Сергеевич Тургенев.
"День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи."
В одной из отдаленных улиц Москвы в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленной дворней. Сыновья ее служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи. Из числа всей ее челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста,...
"День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи."
Рассказ замечательного русского писателя И.В.Тургенева. Грустное повествование о немом дворнике Герасиме и его маленькой собачке Муму. Литература для чтения в школе и дома.
Кричали на него, как будто он мог слышать их крики.
Рассказ замечательного русского писателя И.В.Тургенева. Грустное повествование о немом дворнике Герасиме и его маленькой собачке Муму. Литература для чтения в школе и дома.
Кричали на него, как будто он мог слышать их крики.
В одной из отдаленных улиц Москвы в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленной дворней. Сыновья ее служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи. Из числа всей ее челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста,...
Кричали на него, как будто он мог слышать их крики.
Принято говорить, что искусство проверяется временем. Это правда.
Но ведь само-то время — вещь не только “необычно длинная”, но и сложная.
В этом, скорее всего не раз убеждался прозаик, поэт, драматург, критик, публицист, мемуарист, переводчик Иван Сергеевич Тургенев.
Из числа всей ее челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырем и глухонемой от рождения.
Принято говорить, что искусство проверяется временем. Это правда.
Но ведь само-то время — вещь не только “необычно длинная”, но и сложная.
В этом, скорее всего не раз убеждался прозаик, поэт, драматург, критик, публицист, мемуарист, переводчик Иван Сергеевич Тургенев.
Из числа всей ее челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырем и глухонемой от рождения.
В одной из отдаленных улиц Москвы в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленной дворней. Сыновья ее служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи. Из числа всей ее челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста,...