Мне кажется, человек должен быть верующим пли должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста… Жить и не знать, для чего журавли летят, для чего дети родятся, для чего звезды на небе… Или знать, для чего живешь, или же все пустяки, трын-трава.
...читаю я много, но выбирать книг не умею и читаю, быть может, совсем не то, что нужно, а между тем, чем больше живу, тем больше хочу знать. Мои волосы седеют, я почти старик уже, но знаю мало, ах, как мало! Но все же, мне кажется, самое главное и настоящее я знаю, крепко знаю. И как бы мне хотелось доказать вам, что счастья нет, не должно быть и не будет для нас… Мы должны только работать и работать, а счастье - это удел наших далеких потомков.
Не я, то хоть потомки потомков моих.
...читаю я много, но выбирать книг не умею и читаю, быть может, совсем не то, что нужно, а между тем, чем больше живу, тем больше хочу знать. Мои волосы седеют, я почти старик уже, но знаю мало, ах, как мало! Но все же, мне кажется, самое главное и настоящее я знаю, крепко знаю. И как бы мне хотелось доказать вам, что счастья нет, не должно быть и не будет для нас… Мы должны только работать и работать, а счастье - это удел наших далеких потомков.
Не я, то хоть потомки потомков моих.
Вот в Ханганате женщины в гаремах за собой следят, хоть и своеобразно, чернят брови, подводят глаза, а в Ативерне – что?
А что служанки слепили, то и будет. Только вкуса у тех служанок, что у курятника. Золота налепить, каменьев навешать, и попышнее, и поярче. И вперед, госпожа, на бал!
А что лошади падают?
Это они вашей красотой поражены...
...приходит одна дама, телеграфирует своему брату в Саратов, что у ней сегодня сын умер, и никак не может вспомнить адреса. Так и послала без адреса, просто в Саратов.
...приходит одна дама, телеграфирует своему брату в Саратов, что у ней сегодня сын умер, и никак не может вспомнить адреса. Так и послала без адреса, просто в Саратов.
Странно это. Вы великолепная, чудная женщина. Великолепная, чудная! Здесь темно, но я вижу блеск ваших глаз.
Странно это. Вы великолепная, чудная женщина. Великолепная, чудная! Здесь темно, но я вижу блеск ваших глаз.
— Вернулась, ведьма! Ну всё, с завтрашнего дня всем конец… Говорят, ее сам Великий аргус боится!
— Дурень, Великий аргус никого не боится! И вообще, он на ней женат!
— Вот потому он больше ничего и не боится!
— Насколько мне известно, до окончания срока службы Церберам запрещено заводить семью.
— Верно, но мой срок службы подходит к концу, — Илиан погладил меня по руке и сжал пальцы. Кажется, он тоже боялся за перья. — А Танис сможет откупиться.
На чьи деньги будет “откупаться” Танис, всем было очевидно.
И перспектива не только заполучить меня в родственницы, но еще и отвалить за это круглую сумму вместо получения приданого, радовала будущих родственников несказанно.