Озлобленных людей в мире куда больше, чем наивных. Но так выживать легче.
Истина, она не в вине, в на дне бочки с самогоном. Как осилишь, так и откроется.
От Тельмы не требовалось поддерживать разговор. И это тоже было замечательно. Она совершенно не умеет притворяться, что чужие проблемы ей и вправду интересны.
Город убивал людей руками других людей. И забавлялся. Это Вилли знал точно, как и то, что продолжаться сие будет до скончания времен. И что ему оставалось, кроме как топить знание в виски?
Чужой разум – зыбкая штука. Старик, помнится, с трясиной его сравнивал, чуть оступишься, и поймает, затянет, спеленает чужими кошмарами, закрутит в омутах памяти, а затем и вовсе растащит на клочья, на куски.
- Слушай море, малыш. Когда будет становиться невмоготу, слушай море. – Дед протянул причудливую раковину, сам прижал ее к уху Мэйнфорда. – А мамаше своей, если сунется со своими таблетками, вели засунуть их в жопу.
– В чью?
– Того осла, который их выписал. – Дед хохотнул.
- Я хочу, чтобы ты пообещала мне одну вещь, Амина: всегда верить и ни когда не сдаваться. Слышишь? Что бы ни случилось, не сдаваться. Пока человек не сломлен, пока верит, у него есть шанс.
Знаешь, один человек не так давно сказал мне, что бояться - это нормально. Все чего-то боятся. Но я твердо уверена в одном: чем чаще мы позволяем страху брать верх, тем слабее становимся и раз за разом теряем себя. Человеку дана свобода выбора, и мы сами решаем, как поступить - в этом и есть наша сила.
Благими намерениями вымощена дорога в ад.
"Мой любимый Зверь, он может быть нежным ласковым, а может рвать и сметать все на своем пути..."