— Не лучше ли будет раздать эти безделушки другим девочкам? Господь наказывал нам делиться с ближним своим, — тонко намекнула Ригна.
Ну, вот и получили объяснение дорогие украшения на некоторых воспитанницах. Настоятельница их поощряет за мой счёт. Я помотала головой.
— Ближние должны оставаться ближними, вне зависимости, получают они за это что-то или нет, — выдала я в ответ цитату из недавней проповеди о ценности хороших взаимоотношений. У настоятельницы свело скулы и дернулся глаз.
Я устраиваюсь на шаткой табуретке и оказываюсь в положении букашки под микроскопом. Психологическое давление, уровень — дошкольник. Плавали, знаем. Выпрямив спину, я преданно уставилась на настоятельницу, поедая ее глазами. Нужно же женщине эго почесать.
...если ученик умеет что-то лучше учителя, то у последнего это восторг вызывает редко.
Художники — они такие художники. Даже тягу к убийству опишут образно и выразительно.
Девичьи слезы — оружие массового поражения: сразу окружающим мозг отшибает напрочь.
Разбираться в политике — первый шаг к тому, чтобы иметь собственное мнение.
Забавная штука — судьба.
Когда тебе кажется, что хуже быть не может, вдруг оказывается, что все было к лучшему.
Главное — не сдаваться.
Никогда.
"Ну, мамы - они такие мамы. Даже если они папы."
Вот только, даже окончательно теряя голову, я абсолютно и точно поняла, что я таки ведьма. Точно ведьма.
– Извините, – вдруг сипло произнес глава демонически-ведьминской пограничной службы, – вы уволены.
– Почему? – У меня принцип, – хрипло ответил демон, – не влюбляться в подчиненных.
– Извините, но вы не можете меня уволить, – сообщила, продолжая тонуть и кажется уже безвозвратно.
– Почему?
– Так я же на вас не работаю, – прошептала я.