Должно быть, гусеница мечтает о полете, такие сны видит куколка насекомого в темной шелковой колыбели.
А я? В какое хрупкое смертоносное создание вылупится моя куколка?
Буду ли я летать?
Или жалить?
Сегодняшняя наука - это вчерашняя магия, а сегодняшняя магия может завтра стать наукой. Любовь - единственная постоянная в этом суровом рациональном мире, любовь и ее темная половина, ненависть.
О, Он ревнив, этот Бог, столь безжалостны бывают лишь бессмертные. Когда я воззвал к Нему в своей мерзости и страданиях, Он улыбнулся и ответил словами, кои явлены были Моисею из неопалимой крупины: "Я есмь Сущий". Я есть тот, кто есть. В Его взгляде нет сострадания, нет нежности. Я не вижу в Нём ни грядущего спасения, ни грозящего наказания - лишь бесконечное равнодушие, не обещающее ничего, кроме забвения.
Пустите одну женщину, всего лишь одну, в Царстов Небесное, и, клянусь, она низвергнет всех святых одного за другим: ангелов, архангелов - всех.
Абсурдно, но она казалась невинной, как юная невеста, и я с беспокойством подумал о безграничных способностях женщин представать такими, какими мужчины хотят их видеть.
Мёртвые не прощают.
Я молился - или пытался молиться, - но Богу не нужны были мои молитвы. Мои страдания и муки совести - лакомство куда аппетитнее.
Топтыгин окончательно выбрался из-под крыльца и первым делом как следует потянулся, смешно оттопыривая по очереди обе задние лапы. Прошелся по свежему снегу, искоса поглядывая на меня, и радостно плюхнулся на бок с грацией рухнувшего цементовоза — мне показалось, что весь лес и наш дом содрогнулись.
Да, так всегда было и будет. Ни одна революция в мире не произошла без активной помощи «лучших друзей» из-за границы. И любых пламенных молодых реформаторов всегда дергают за ниточки из тени старые прожженные циники…
— Ох и не хре… кхм… ничего себе! — воскликнул Вежеслав, бросив взгляд на первую фамилию в списке. — Ах ты ж с-с-с-с… сковородка ржавая!