Мои цитаты из книг
- Нет, мне не все равно. Мне до такой степени не все равно, что я прямо болен от этого.
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
- Когда-то в древности жила на свете глупая птица Феникс. Каждые несколько сот лет она сжигала себя на костре. Должно быть, она была близкой родней человеку. Но, сгорев, она всякий раз снова возрождалась из пепла. Мы, люди, похожи на эту птицу. Однако у нас есть преимущество перед ней. Мы знаем, какую глупость совершили. Мы знаем все глупости, сделанные нами за тысячу и более лет. А раз мы это знаем и все это записано и мы можем оглянуться назад и увидеть путь, который мы прошли, то есть надежда, что когда-нибудь мы перестанем сооружать эти дурацкие погребальные костры и кидаться в огонь. Каждое новое поколение оставляет нам людей, которые помнят об ошибках человечества.
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
— Он ничего не думает, кроме того, что мы в него вложили.
— Очень жаль, — тихо сказал Монтэг. Потому что мы вкладываем в него только одно — преследовать, хватать, убивать. Какой позор, что мы ничему другому не можем его научить.
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
Мы живем в век, когда люди уже не представляют ценности. Человек в наше время - как бумажная салфетка: в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают...Люди не имеют своего лица.
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
— Стихи! Терпеть не могу стихов, — сказала миссис Бауэлс.
— А вы их когда-нибудь слышали?
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
Это было бы смешно, если бы не было так серьёзно.
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
Хорошие писатели тесно соприкасаются с жизнью. Посредственные – лишь поверхностно скользят по ней. А плохие насилуют ее и оставляют растерзанную на съедение мухам.
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. У них даже будет впечатление, что они мыслят, что они движутся вперед, хоть на самом деле они стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо «факты», которыми они напичканы, это нечто неизменное. Но не давайте им такой скользкой материи, как философия или социология. Не дай бог, если они начнут строить выводы и обобщения.
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
Вам не книги нужны, а то, что когда-то было в них, что могло бы и теперь быть в программах наших гостиных. То же внимание к подробностям, ту же чуткость и сознательность могли бы воспитывать и наши радио- и телевизионные передачи, но, увы, они этого не делают. Нет, нет,книги не выложат вам сразу все, чего вам хочется. Ищите это сами всюду, где можно, – в старых граммофонных пластинках, в старых фильмах, в старых друзьях. Ищите это в окружающей вас природе, в самом себе. Книги – только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть. В них нет никакой тайны, никакого волшебства. Волшебство лишь в том, что они говорят, в том, как они сшивают лоскутки вселенной в единое целое.
"Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их…" "Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои…" "Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного…" "Человек в наше время – как бумажная салфетка, в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…" "Когда-то книгу читали лишь немногие – тут, там в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от...
Ведь знала же, знала, что сердце нужно держать при себе. И что терять голову от первого попавшегося смазливого паршивца — последнее дело.
Интересно, когда я уже научусь не наступать на грабли?
Или, может, хотя бы научиться получать от этого процесса удовольствие?
«Девушка с пробегом» – роман Джины Шэй, жанр современный любовный роман, юмористическая проза. Она – разведенка «с прицепом», «девушка с пробегом», еле сводит концы с концами, разочарована в мужчинах как в явлении, и последний с кем она хочет связаться – сын её покровительницы. Он – собирается переезжать в Америку, у него уже все готово, и даже девушка есть, которая очень ждет его в Нью-Йорке. Вот только их страсти плевать на их оправдания…