Поступок всегда важнее слов. Человек способен орать два часа – и помочь. Или два года сюсюкать – и предать.
Чудо – это отступление от обычного порядка вещей, которое делает мир хоть капельку нравственнее. А если нравственнее мир не становится, это не чудо, а фокус.
Только то дело имеет ценность перед вечностью, в которое было вложено много любви и боли. Все остальное – ситуативная тухлятина.
Делаешь все тяпляписто, с умеренной коекакостью...
Очень трудно любить того, кто близко. Просто любить того, кто далеко. Допустим, я люблю писателя Чехова, но, живи мы с ним в одном доме, меня бы раздражало, как он смеется, булькает чаем или бросает на полировку мокрую ложку. То есть пока я не научился терпеть кого-то вблизи, нет смысла говорить, что я кого-то люблю.
Чем отличается солдат первого месяца войны от солдата пятого года войны? В первый месяц солдат бравый, сытый, одетый с иголочки. Поет патриотические песни, обвешивается пулеметными лентами и рвется вцепиться в горло врагу. На пятый год войны солдат исхудавший, завшивленный, хронически простуженный. На оружие смотрит устало, патриотических песен не поет. Но вот врагу от него лучше держаться подальше. (Из дневника невернувшегося шныра)
Занятно было наблюдать, как дети возвращаются домой. Ученики младших классов прут огромные ранцы, от которых позвоночник осыпается в трусы. Чем старше ученик, тем рюкзак меньше, и, наконец, наступает день и час, когда человек идет в школу, сунув под ремень брюк единственную тетрадь по всем предметам.
Железные женщины не любят казаться слабыми. От слабости они ржавеют.
Недовольство – универсальная валюта, на которую все можно купить, если торговаться подольше.
Человека ни в чем убедить нельзя. Любой ответ, который я ему дам, должен прозвучать в нем ДО моих слов.