Мне редко просто так мужчины нравятся, не́когда, нет времени на бескорыстную любовь.
Я не понимаю, отчего люди не умеют жить! Исторические причины, экономические причины, — очень хорошо. Но не только же в них дело.
<...>
Пустые поля, ветер и небо так свободны, что ни за что не поверишь, ни за что не поверишь, что те, кто с ними всю жизнь, так бедны и беспомощны…
Услужающий засален, заспан, угрюм и пахнет чем-то очень сложным и тяжелым, — словом, традиция соблюдена до мелочей. Даже трогательно. Самовар оказался такого цвета, точно его только что выкопали из кургана, чай отдавал мокрой шерстью, а баранки ломались с сухим треском и рассыпались в пальцах. Мне стало смешно.
Петр Петрович посоветовал: сказал, что в стране, в которой мы живем, есть свой необъятный Каир, — очень удобный к тому же Каир, потому что в нем говорят по-русски.
Небо стало другим. Громадное, глазом не охватишь, здесь синее, там голубое, облака развернулись и стали, — края, как золотые стружки. Воздух — как полная радость, дышишь, словно здоровье пьешь-пьешь, и жажде конца нет. Землей пахнет, травами пахнет, тишина до края земли, и колокольчик словно не к дуге привешен, а к самому сердцу.
Не ждите от жизни чуда, чудите сами!
Ибо чудо чудом, молитва молитвой, а и грань дозволенного надо знать!
А где же помещаться будет запад?
Коль будет на Земле сплошной восток!?
Чтоб дух изжить бесстыдства и разврата
Мы кой-кого казним, а там, глядишь,
Заставим по закону Шариата жить
И Москву, и Лондон, и Париж
<…>
Великую свою культур-мультуру
Мы донесём до диких англичан,
Дойдём до Скандинавии, до Польши,
Да мало ли невежественных стран!
- Их слишком много!
Нас гораздо больше, откажутся,
Спихнем их в океан!
Раз все воруют, значит все – при деле!
На этом-то и держится режим!