На таких кораблях я еще… в истерике не билась.
Дети не от жены могут быть только у того, кто не может содержать жену, понимаешь? У кого не хватает денег расплатиться за беременность, и он делает ребёнка на стороне, по дешёвке. Или просто не умеет держать штаны застёгнутыми. Это гнуснейшее оскорбление достоинству мужчины.
Способ борьбы с коррупцией:
"это тот самый десятый день, в который Азамат вершит суд над добрыми гражданами. Посторонние в тронный зал во время суда не допускаются, а я вообще изо всех сил стараюсь не показываться вблизи дворца по этим дням, потому что все муданжцы твёрдо уверены, что меня, в отличие от Азамата, можно подкупить, или хотя бы разжалобить. На мой взгляд, разжалобить Азамата иногда даже проще, а подкуп — это вообще смешно, при моём-то доходе и лавине подарков, которая регулярно сходит с тех же самых добрых граждан."
Когда в этот кабинет входишь, всё твоё внимание тут же поглощает огромный, массивный, инкрустированный сверкающими драгоценными камнями деревянный письменный стол с толстенной столешницей из зеленоватой яшмы. Только те, кто пережил моральную атаку стола, способны заметить, что за ним вообще-то сидит Император и благосклонно улыбается очередному несчастному, подавленному величественным предметом интерьера.
— Ты на белой лошади будешь смотреться просто сногсшибательно.
— А падать я с неё буду головоломательно, — передразниваю я его по-муданжски.
совесть есть, еще бы пользоваться научилась…
Ну не могу поверить, что нас разлучат. Ну вот же как я точно ему под мышку вписываюсь!
Императоры раскланялись, вслед за ними раскланялись остальные, и Руамар молча предложил мне локоть. К подобному способу передвижения я не привыкла, но послушно уцепилась за предложенную конечность.
Досмотрев ролик до конца, Георг откинулся на спинку кресла.
— Ну что за жизнь? — вздохнул он. — Даже обвинять некого и не в чем. Хотя… Почему вы, Кавендиш, не добыли чего-нибудь подобного?
Сопровождать родителей всё-таки было скучно. Уж лучше в компании Анеко. Можно, конечно, ещё и сестру с собой позвать, но та вчера вечером совершила страшный грех — сожрала весь пудинг в холодильнике, не оставив Мизуки даже малюсенького кусочка… Так что пусть страдает.