Кого оторвали от плуга, от привычных серых картин и бросили сюда, в этот омут, полный чудовищных огней, неугомонного треска и бегущих людей, тому нельзя не думать...
Все время она называла его добрым, необыкновенным, возвышенным; очевидно, он казался ей не тем, чем был на самом деле, значит невольно обманывал ее.
И по себе он судил о других, не верил тому, что видел, и всегда предполагал, что у каждого человека под покровом тайны, как под покровом ночи, проходит его настоящая, самая интересная жизнь. Каждое личное существование держится на тайне, и, быть может, отчасти поэтому культурный человек так нервно хлопочет о том, чтобы уважалась личная тайна.
Не стоит проявлять излишнего благородства по отношению к тем, кто на него не способен в принципе.
О твоих подвигах должны рассказывать другие...
...мне когда-то говорили, что идущий осилит любую дорогу.
Предательство по необходимости — тоже предательство.
Многие знания есть многие печали.
— А малые знания и вовсе могила...
Отсутствие знания рождает в некоторых головах не самые уместные планы.
Есть все же в пламени нечто, что завораживает, приковывает, внушает мысль о бессмысленности всего сущего в сравнении с пляской оранжевых и алых теней.