Для судебного антрополога зубы – кладезь информации. Они словно мост между костью, скрытой под плотью, и внешним миром. Выдавая расу и возраст, они хранят еще и факты личной жизни. Рацион питания, привычки, классовую принадлежность и даже самооценку можно узнать по этим кусочками кальция и эмали.
Один мой знакомый, которого я считал другом, однажды сказал мне, что я лучше понимаю мертвых, чем живых. Может, он был прав. Мертвые по крайней мере не лгут и не предают. Только хранят свои секреты, если не знаешь к ним подхода.
Наша жизнь, а иногда и смерть — это история, писанная костями. Они хранят память о травмах, небрежности и насилии. Однако чтобы расшифровать написанное, надо его разглядеть.
Мертвые по крайней мере не лгут и не предают. Только хранят свои секреты, если не знаешь к ним подхода.
...самое худшее всегда может превзойти любые опасения.
Таким, как ты, и я когда-то был. Таким, как я, и ты когда-то станешь.
...при отыскании козлов отпущения разумные доводы и логика не играют никакой роли.
Большинство маньяков попадаются либо случайно, либо из-за какой-то своей грубой ошибки.
Эти убийцы — как хамелеоны: внешне ничем не отличаются от добропорядочных граждан, и даже когда их тайная жизнь становится достоянием гласности, друзья и соседи поначалу изумляются и не верят.
Только задним числом можно увидеть неровные, зазубренные края головоломки, которые все время лежали под самым носом. Какие бы зверства маньяки ни совершили, самым гнусным свойством этих реальных, не выдуманных, чудовищ выступает их внешняя нормальность.
Обычные люди, как вы и я.
Я страшился своих снов. Не просто оттого, что кошмары пугают. Нет, наоборот.
Я страшился снов потому, что за ними всегда ждало пробуждение.
Трагедия и страх — два верных средства превратить церковную ризу в доспехи героя дня.