Деление магии на черную и белую – это условность, имеющая своей целью манипуляцию общественным мнением.
Самый надежный способ закрыться от проникновения из сети - это не подключаться к ней вовсе.
- Не знал я, пан Дворжак, что вы такой пессимист, - заметил Страх, обгоняя их, пока Карел выдавал свою тираду. - Мне всегда казалось, что вы легче относитесь к жизни. Должно быть, я принимал за чистую монету ваш сценический образ.
- О, поверьте, во мне хватает легкости, но я реалист, - Карел пожал плечами. - И не вижу особого смысла убеждать себя в том, что если мы все будем вести себя хорошо, то с нами ничего не случится. Ложность этого принципа я осознал еще в детстве.
Убегая, нельзя оборачиваться, об этом знают все. Скорость снижается, а вероятность падения повышается, что может стоить жизни. Но какой-то инстинкт все равно заставляет оборачиваться: кажется, что не видеть опасность еще хуже.
... мой опыт подсказывает, что лезть помощником в чужие отношения – так себе затея. Можно в итоге остаться крайней.
Пять лет прошло с тех пор, как он впервые попробовал магию Ангелов. За эти годы он ни разу не использовал их силу для себя. Разве что для самозащиты, но это другое. Он ничего не брал магией. Ни богатства, ни власти, ни любви. От соблазнов ему помогало удержаться понимание того, что у всего есть цена. За любое богатство с него спросят в десять раз больше, любая власть над другими бесполезна, если в итоге потеряешь власть над собой, а любовь… Настоящую любовь Ангелы дать не могли, только болезненное обожание, основанное на полном подчинении. Это Нева тоже никогда не интересовало.
Память — фундамент любого народа.
Настала эпоха перемен. Военные игры кончились, и мы увидели, что мир больше не ограничен стенами Улья. Но что же дальше? Сдаться на опыты, ждать смерти или жить рядом с людьми? Ведь есть те, кто хочет, чтобы все осталось по-прежнему. Потому что только в мире, полном отчаяния и страха, проще вершить темные дела. Кольцо сжимается, надежда тает, но мы успели увидеть, куда указывает стрелка "Выход".
... лучше уж языком чесать, чем драться, тем паче, что, чувствую, бой будет недолгим и неравным, пусть и премного героическим. Но в герои я не рвалась.
Я ее крепко любил. Поначалу… молодой был. Она-то постарше, да все одно… яркая, горячая… что ни слово поперек – то скандал. Думалось, страсть… только этой страстью быстро наелся. А она… она, ты вряд ли помнишь, без крика жить не могла. Напряжение скидывала. Я ей, мол, может, лучше травок каких попить, а она сковородкой.