— Вы пьяны, что ли?
— Нннет... Но я справедлив! Какое вы имеете пра... пр... пр... От пива нельзя быть пьяным...
— Что с вами? — тихо спросила она.
— И не ваше, не ваше дело... Никто не имеет права вмешиваться в мои дела... Все они дураки и вы... дураки.
Немного помолчав, Гвоздиков прибавил:
— И я дурак...
— Какой вы смешной! Ха-ха-ха... Как вы хорошо представлять умеете! Ну, пойдемте... Давайте болтать...
— Кого болтать? Что? Вы почему? А я почему? Смеетесь?
Выпив, наконец, пятую и шестую, он пригорюнился и задумался о ничтожестве вселенной вообще и человека в частности...
Дойдя до половины четвертой бутылки, он ударил кулаком по столу, взъерошил волосы и сказал:
— Я им покажу, кто я таков!
Принимаясь за третью бутылку, Гвоздиков махал перед своим носом рукой и клялся, что счастливее его никого нет на этом свете. Клятву давал он самому себе и верил этой клятве безапелляционно.
После второй бутылки он почувствовал, что в его голове потушили лампу и стало темновато. Но зато как весело стало! Хорошо жить на этом свете после второй бутылки!
Гвоздиков сел, поставил перед собой рядком все шесть бутылок и, любовно поглядывая на них, принялся пить. Выпив три стакана, он почувствовал, что в его груди и голове зажгли по лампе: стало так тепло, светло, хорошо.
Пообедав, он лег и замечтал о всякой всячине: о дружбе, о любви, о службе...
Гвоздиков получил не пять, а только три с плюсом, но... но почему же не соврать, если можно? Экзаменующиеся так же охотно врут, как и охотники.