Что делать? Кто сказал, что этот вопрос неактуален в семнадцатом веке? Да он был актуален ещё когда Земля была пуста, Святой Дух носился над водами и думал 'что делать?'!
Если кто подлец - так он с самого начала. В школе такие дети вдохновенно закладывают одноклассников, потом в институте стучат в деканат, а в зрелом возрасте пишут оперу. Опер велел про всех писать.
Каждый день, как в бой. Каждый. И нет нам покоя. Гори, но живи… так может, так и стоит жить?! В огне — и отдавая всю себя без остатка?
Нет ответа…
Злое это дело, любовь. То переживаешь за человека, то из-за человека.
Тот, кто не имеет уважения к достойному врагу, и сам его не заслуживает.
– Но Ева – призрак. Ее статус…
– С ее статусом все в порядке, уж поверьте, – перебил Алан и неожиданно широко мне улыбнулся. – Я это знаю лучше, чем кто-либо другой. И ей действительно уже не стоит иметь ничего общего с тленниками. Моей девушке разумнее находиться ближе ко мне и Домену Пепла. Его… кому?! Девушке?!
– Мне сказали, что здесь что-то срочное… – Дирион осекся, обалдело уставившись на сияющий ядовито-зеленым круг и заключённую в него меня. Казалось, старшекурсник не верил собственным глазам.
– Эт-то что такое? – наконец выдохнул он. – На ней печать принадлежности, что ли? Ты совсем сдурел, Айландир?! Она, по-твоему, обычный призрак?! Это же насилие над личностью! И…
– И только это «насилие» ещё удерживает ее в нашем мире, – отрезал Айландир. – Девчонку только что убили, Дир, так что сейчас она действительно обычный призрак.
– Убили?! Кто?!
– Ну не мы явно, – фыркнула Дианэ.
Я задумалась. Ещё во время обучения усвоила простую истину: никогда не лгать детям. В отличие от взрослых у них хорошо развита интуиция, и они практически все воспринимают на уровне чувств и своих ощущений. Если учитель хочет, чтобы дети его слушались и уважали, очень многое зависит от первого впечатления и того, как он себя представит. Можно запугать, можно быть слишком ласковой и сюсюкать. Но в любом случае это неправильные подходы. Потому как детская память сохранит страх на протяжении всей жизни, и первый учитель будет ассоциироваться с ужасом и отрицательными эмоциями. Выбрав второй вариант, в данной ситуации можно напрочь забыть об уважении.
— Плакать — это не стыдно, — тихо произнесла она, — в себе нельзя держать свое горе.
— Вы же понимаете, что нельзя потакать порокам злых людей, — устало воскликнула,— а бездействие намного хуже, чем если бы вы нажаловались на безобразное отношение экономки.