Мужское слово - нерушимо. Мужское обещание - вечно. А сам мужчина - скала. Таковы фьорды.
И я - антрополог Оливия Орвей, уже готовая расписаться в своем полном бессилии и полнейшем провале исследовательской миссии. Потому что здесь, на фьордах, я с абсолютной ясностью осознала, что ни черта не знаю о человеческой природе. Я словно глупая примитивная старуха, что сидит в пещере, чертит знаки на остывшей золе и считает, что видела мир. А на самом деле она видела лишь свою пещеру…
— Мой а-тэм сегодня не в духе, Лив. Он слишком долго болтался в студеных водах фьорда и заморозил свой инстинкт опасности. Потому и злит меня.
— Ты скверно поешь, лильган, - угрюмо оповестил он. - И песня поганая.
— Ну, прости, - развела руками. - Пение снимает стресс и приглушает чувство голода. Так говорят. Опытным путем я установила, что врут. Есть хочется по-прежнему, а пить - сильнее. Так что данный метод избавления от переживаний не работает.
Дорогу своего страха каждый проходит сам.
Я не буду ненавидеть этот мир, как делают это многие, проклиная его за то, что он однажды отнял любовь. Я буду любить и благословлять мир за то, что однажды подарил.
...Разлучить людей можно только тогда, когда один разжимает руку.
Я и Доброе утро – две вещи чаще всего не совместимые. Нет, на выходных мы иногда с ним встречаемся, но это бывает очень редко, когда в гости заходит хорошее настроение.
— Ты – самое прекрасное, что я видел в этой жизни, – вкрадчиво прошептали мне на ухо, обвивая мою талию рукой. Да, жизнь, ты была к нему сурова! Может, он близорук? Минус десять на одном красивом глазу и минус пятнадцать на другом, и «О! Ты – самое прекрасное расплывчатое пятно, на которое я когда-либо прищуривался!»?
— Есть мужчины, которым от женщины нужны только рука и сердце, – усмехнулся демон, глядя на меня, а я бережно убрала с его лица прядь волос, чтобы как бы невзначай провести рукой по его щеке. – Потому что ее руки будут мыть, стирать, убирать, а сердце любить и прощать.