– …Все хорошие люди любят сладенькое и шоколадки в блестящих обертках.
— Я не люблю шоколад, – с надменным видом скосил глаза Мейз.
— Что и требовалось доказать…
…Если мозг не подает сигналов присутствия, то тело начинает жить собственной жизнью.
— Адель! – остановившись поперек людского потока, с отчаяньем воскликнула подруга. – Отчего ты всегда думаешь о людях плохо?
— Потому что они не позволяют подумать о них хорошо.
– Он очень добрый.
— Жаль, ему никто об этом не напоминает.
В умении появиться в неудачный момент никто не сравнится с моим лучшим другом! В этом искусстве он достиг уровня бога.
Все знают, что девушки рождаются добрыми и милыми, а потом сталкиваются с реальным миром и отращивают колючки.
— Шай-Эр, ты швырнула в меня тряпку?
По-моему, ответ был очевиден. Не ботинок же, право слово.
Жизнь не может быть идеальной. Но она может быть удивительной, чарующей, невероятной, полной красок.
Рид чуть склонился с явным и однозначным намерением. И ему, похоже, было плевать, что мы вообще-то в музее — месте, которое само по себе является мощным артефактом от прилюдных поцелуев. Мощнее его по действию в мире было только два оберега: от дождя — зонт и от приглашения на чашку кофе поздним вечером — корректирующие фигуру рейтузы.
Вежливость — наше все, всегда и везде. Особенно если готовишь за спиной пакость. И пусть спина — моя собственная.