— Командовать парадом буду я! – воскликнул великий комбинатор.
Полуответственный Егор принадлежал к многолюдному виду служащих, которые или «только что здесь были», или «минуту назад вышли». Некоторые из них в течение целого служебного дня не могут даже добраться до своего кабинета.
— Следствие по делу Корейко, – говорил Остап, – может поглотить много времени. Сколько – знает один бог. А так как бога нет, то никто не знает.
– Интересный вы человек. Все у вас в порядке. С таким счастьем – и на свободе!
— …Я чту Уголовный кодекс. Я не налетчик, а идейный борец за денежные знаки.
— Ну, довольно, – молвил Остап, – не стучите лысиной по паркету. Картина битвы мне ясна.
– …Может быть, именно в этом великая сермяжная правда!
— Сермяжная? – задумчиво повторил Бендер. – Она же посконная, домотканая и кондовая?
– …Простите, мадам, это не вы потеряли на углу талон на повидло, скорей бегите, он еще там лежит!
— …Клиента надо приучить к мысли, что ему придется отдать деньги. Его надо морально разоружить, подавить в нем реакционные собственнические инстинкты.
– Как говорится, бытие определяет сознание. Раз вы живете в советской стране, то и сны у вас должны быть советские.