А вот второй точно был не человек.
— Это же сколько бухать-то надо, чтобы таким стать...
Тут какое-то дерево на островах растёт, его ягоды и выдают вкусный сок, которые уже наши стали смешивать с различными напитками. Вкус совершенно другой, но жажду удаляет на раз. В первый раз мы его пробовать побоялись, дали Сливе попробовать, он не проблевался и днище у него не вырвало, решили, что нам вредно не будет.
А сначала орал вкусно вкусно, но зная Сливу, что он жрёт всё подряд, а потом серит дальше чем видит, я не рискнул эти сопли динозавра есть...
Вон один из гномов свистнет, и ты глухой, а если штук пять их свистнет, то и глаза нахрен лопнут, или с испугу полные штаны наложишь.
У меня от страха сейчас волосы на жопе седеть начнут.
Я уже был готов выскочить из машины и открыть огонь по Йети, но тут я увидел картинку, от которой меня просто разобрал смех. Мы сначала охренели, а потом стали дико ржать в тачке, тут стрелять надо бежать, а мы смеёмся, нет, мы реально ржём как дураки сидя в машине.
Представьте, внутри будки, где остались Паштет с учёным, танцует прижатая к стеклу изнутри голая жопа. Паштет снял штаны, залез на панель с кнопками, прижал её к стеклу и дразнит своей задницей Йети.
Пацаны сразу предупредили Сливу, чтобы он не вздумал пёрнуть в машине, окон нет, но газовой атаки никто не хотел.
Тут на всю столовую раздалась громкая отрыжка, мы аж с крыльца услышали...
Тут же раздалась вторая отрыжка...
Мы уже в машине ехали, эти чё-то жрали сидели и как выдали оба, а Паштет ещё шептуна пустил, потом тачку минут двадцать проветривали.
Стёпа быстро снял с себя кроссовки, затем носки, сделал из них кляп и надавав по щам этому индейцу, засунул ему свои носки в рот. Тот замычал и скривился.
– Только попробуй блевануть или выплюнуть, я тебе тогда свои трусы в пасть засуну.
– Доброе утро – заорали Большой с Маленьким хором, когда я вошёл с утра в столовую.
В моей башке тут же взорвали атомную бомбу, попы зазвонили в колокола, и кошка с испугу навалила мне в рот кучу.