СТАЛКЕРЫ. Украина – в один момент стала ничьей землей, обрушились плотины, и большая часть населения погибла. Остатки раздробленной страны делят по частям Российская империя и силы конфедерации, ставя над жителями чудовищные эксперименты. В один момент цветущая страна превратилась в поле битвы за ресурсы и перевалочную базу криминального мира. Выжившие пытаются оказывать сопротивлении армии ООН, сохранить нацию - с каждым днем труднее делать обитаемой выжженную землю и сохранять разум решая...
.. Вышел значит зайчик, в лес пописать, повстречал волка, заодно и покакал.
- Отпусти их, а я вернусь, это как бы сказать, дело принципа.
- Хорошо, что про офицерскую честь не сказал.
- А честь сдесь при чем? Честь, с хлебом не кушают.
- Это точно, - отозвался Михаил, - её не кушают, её берегут..
...и из этого пекла вдруг возникло лицо Мангуста, и его хрипловатый голос произнёс
- Вера в случай, курсант, последнее прибежище идиота. Случайностей бывает только две, глупая и хорошо подготовленная.
... Как говорили в его молодости, в другой стране, в другом измерении, в другой жизни - против прухи, интеллект бессилен.
... Все великие разочарования, начинаются с триумфа.
... Он хапал деньги за переоформление земли с такой скоростью и рвением, что было в пору давать, либо 10 лет строгого режима, либо героя капиталистического труда.
Ему нравилась та смесь цивилизованной Европы и дикой Азии, которая вызвала этот город из небытия полторы тысячи лет назад и по-прежнему не давала ему примкнуть ни к одной из сторон. Город, породивший все славянские народы, давший им общий язык и византийскую религию, лежал никому не нужный на краю Европы, бессильно раскинув руки улиц и проспектов на все стороны света. В нем не было холодного, каменного величия надменной Москвы, простоватой ширины проспектов Минска, интимной тесноты маленьких улочек Таллина и Риги. Он был лишен чеканного Петербургского профиля – и хорошо, что лишен! У этого города был свой образ, который не могли испортить уродливые кубы панельных многоэтажек, огромные массивы «хрущевок», нарывы заводов и фабрик на берегах Днепра, промзоны, разрезающие прибрежные парки.Город выглядывал из-под рубища, натянутого на него за три четверти столетия, как выглядывает из-под плохого асфальта уложенная на века брусчатка. Он все время норовил показать свое истинное лицо – вот за кованой решеткой и густыми деревьями притаился причудливый особнячок, а здесь, посреди сквера, уткнулась в голубое небо маковкой купола церковь.Рано или поздно каждый человек открывает окружающим свое истинное лицо. С городами, как ни странно, случается то же самое. Но пока этого не происходит, настоящее лицо города видят только те, кто его по-настоящему любит.
По улицам Донецка сновали автомобили, пылали неоновым светом рекламы, из распахнутых навстречу летней ночи окон звучала музыка. У идущего по улице Ленина Сергеева то и дело возникало желание перебросить автомат с плеча на грудь и дать очередь, патронов на десять. По этим шикарным лимузинам, по зеркальным витринам, по счастливым улыбающимся лицам, по смеху из окон и дверей. По всему, что его окружало. Он зверел от такой несправедливости – в двух шагах от Ничьей Земли протекала своим чередом нормальная человеческая жизнь. В двух шагах от чужого несчастья люди предпочитали делать вид, что ничего не произошло, что они ничего не знают.Но не было у него на плече автомата. И, слава Богу, что не было.