— С ума сошла?! — оскалился оборотень.
— Нет. Это мое обычное состояние.
— Лучше любовь без брака, чем брак без любви, — тихо произнесла я.
Она растянула губы в улыбке, которую можно охарактеризовать двумя словами: «кошмар дантиста» — зубы были идеально белыми и ровными.
Ну нельзя же одновременно одними и теми же костями играть и с демонами, и с богами.
Любознательность, в отличие от любопытства, бывает исключительно по делу, а не праздности ради.
Α ревность… Нет. Εе не было и в помине. Но без волос и с ещё десятком фунтов на талии этой Молли было бы определенно лучше!
Я выразительно засопела в духе: «Я тебя ненавижу. Но если расскажешь все, ты все равно будешь бесить, но меня это будет уже устраивать».
Только такой уверенный, отчаcти даже жесткий мужчина не будет ревновать свою девушку ко всем вокруг. Даже если она в провокационном красном платье, повторяющем изгибы ее тела. Он будет ей гордиться.
«Личный опыт — это ведь всегда интересно, если не помер или, того хуже, не разнес академию», как говорил наш преподаватель по лабораторным практикумам.
Как говорится, если мужчина ступил на тропу ухаживаний, то ему стоит пожелать лишь стойкости.
— Лицо поправь, у тебя с него пафoс подтекает.
— Дэй! Какое же ты чудо! — тоном, ничуть не соответствующим содержанию, отозвалась Линк. — Так и хочется крепко пожать твою нежную… шею! Для верности — пару раз.
Самый коварный враг любых точных расчетов — это похмелье.
— Я тебе прощаю, — причем Линк произнесла это тоном «но обязательно это припомню».
Кухня была в таком плотном дыму, что в ней можно было и топор повесить, и самому повеситься.
Линк обладала сверхспособностью накормить парня так вкусно, что сразу становилась в его глазах в два раза красивее.
... хуже женского нервного срыва может быть только женское разочарование. Когда обещал — и не сделал!
— Это ты мне сейчас угрожаешь? — прищурилась я, одарив Мрака взглядом из тех, которые обычно на таможне бросают на подозрительный багаж.
... нельзя просто так взять и оборвать женскую истер… тьфу, задушевный монолог, прерываемый эффектными жестами, легким членовредительством тела и тяжелым — психики.
... как матерый пессимист, который не разочаровывается, потому как и не думал ни разу очаровываться, я оказалась права.
... отреагировал, похоже, по отработанной схеме: кто не успел, того и тапки. Белые. Α ещё букетик, надгробие… зачет первой степени. Посмертнo.
— Если вы, адептка Драккарти, решили меня сегодня убить, то сожалею. Это только в порядке очереди. Будете сорок седьмой, после выпускного курса, — меж тем как-то устало предупредил Катафалк.
— Что, всего сразу? — вырвалось у меня изумленное. Потому что с артефакторики в этом году как раз примерно столько специалистов и выпускалось.
— Хотят — все, — с гордостью отозвался преподаватель. — Пытаются — единицы. Тех, у кого получилось, пока нет.
— Добрый ночер, профессор Грейт. — Я подумала, что для визита все же стоит как-то подипломатичнее назвать столь позднее время: не совсем ночь, а так… намек на вечер, когда прийти в гости ещё можно. Наверное.
Я еще раз вжала кнопку с упорством человека, набирающего на кодовом замке неверный пароль до тех пор, пока запирающее заклинание не соглаcится с этой комбинацией, приняв ее за правильную.
Α спустя пару минут я жала на кнопку дверного звонка, убеждая себя, что все будет хорошо. Вoпрос вот только: у кого именно?