надеждой и… дьявол его раздери и утащи в самое пекло, она ему улыбалась. Добровольно. Сама. Улыбалась так, что он готов был убить любого за эту улыбку, наконец-то подаренную ему. Искреннюю, настоящую. Он никогда раньше не видел, как она улыбается, а сейчас ему казалось, что он уже не сможет прожить без этой улыбки и без такого выражения ее глаз, где больше не было места ненависти, не было презрения… Она смотрела на него так, как никогда и никто раньше… То самое хрупкое доверие появилось в ее глазах. И они светились радостью, когда он появлялся после поездки в деревню и привозил запасы пищи и воды. Ее взгляд вспыхивал...