— Ты понимаешь, — медленно проговорил он, — это так грустно… — Что именно? — Что в мире нет волшебства, никогда не было, наверное, никогда и не будет. — Это скверно, — согласился я. — Ведь тогда мир был бы гораздо более интересным. — Да.