степень глупости головы обратно пропорциональны важности мыслей, которые из нее вылетают.
— Я готов принести все возможные извинения вам… и вашему брату…
— За то, что пытались спасти мне жизнь? Думаете, Тристан вас не простит? — поинтересовалась я.
У меня ни сменного платья, ни ночной рубашки, ни свежего белья. Панталоны выехали на мне из столицы, почти побывали со мной в Междумирье, переночевали на полу багажного отделения Приморского вокзала и пережили визит в полицию. Если бы Баррака все-таки залез ко мне под юбку, они бы там встретились — инспектор и панталоны. Буду считать, что у Барраки передо мной долг жизни. За то, что я сбежала и спасла его от этой встречи.
Не знаю, как манеры и достоинство, а вот коронный бабушкин взгляд «Сударь, вы идиот?» у меня всегда выходил идеально — господин Торвальдсон подавился смешком.
— Ну, леди так леди. —
пробормотал коммивояжер, а я сделала вид, что не услышала. Благожелательность, спокойствие, отстраненность… Не могу же я его побить шваброй за то, что он не видит во мне леди? Швабра в саквояж не влезла, такое горе…
Презрения в его глазах было столько, что еще чуть-чуть, и я сама начну задумываться: секретарша, это немного хуже, чем воровка или проститутка? Или намного хуже?
Страх — самый шустрый любовник, его пальцы — везде. Ледяной лаской касаются груди, липким холодом скользят по позвоночнику, и до боли стискивают низ живота.
— Знаешь, что делает победитель, отпраздновав победу? — спросил Массимо и сам ответил на свой вопрос: — Устраняет сподвижников.
— Ивис Эссен, — сказала Искра вслух. Не верилось. Она жена будущего министра… вернее, нет: человека, который жертвовал собой, чтоб спасти ей жизнь. Это было гораздо больше и важнее любых чинов и званий.
акция, чтоб доказать: старый конь не застоялся в конюшне, Тео Эссен остался героем и должен получить все, что причитается герою в подобных случаях.
Хотелось надеяться, что это деньги и чины, а не голова с плеч. С героями такое, увы, случается.