Удрать, значит признаться в своей вине…
На всем земном шаре нет ни одного человека, кроме членов нашей шайки, который знал бы тайну пляшущих человечков. Как могли вы написать ее?
— То, что изобретено одним человеком, может быть понято другим, — сказал Холме.
1 (разговор шерлока и Ватсона)— вы не собираетесь вкладывать свои сбережения в южноафриканские ценные бумаги? Я вздрогнул от удивления. Как ни привык я к необычайным способностям Холмса, это внезапное вторжение в самые тайные мои мысли было совершенно необъяснимым.— Не так уж трудно построить серию выводов, в которой каждый последующий простейшим образом вытекает из предыдущего. Если после этого удалить все средние звенья и сообщить слушателю только первое звено и последнее, они произведут ошеломляющее, хотя и ложное впечатление. После того как я заметил впадинку между большим и указательным пальцами вашей левой руки, мне было вовсе нетрудно заключить, что вы не собираетесь вкладывать свой небольшой капитал в золотые россыпи.
2. Вот опущенные звенья этой простейшей цепи: во-первых, когда вчера вечером мы вернулись из клуба, впадинка между указательным и большим пальцами на вашей левой руке была выпачкана мелом; во- вторых, всякий раз, когда вы играете на бильярде, вы натираете эту впадинку мелом, чтобы кий не скользил у вас в руке; в-третьих, вы играете на бильярде только с Сэрстоном; в-четвертых, месяц назад вы мне сказали, что Сэрстон предложил вам приобрести совместно с ним южноафриканские ценные бумаги, которые поступят в продажу через месяц; в-пятых, ваша чековая книжка заперта в ящике моего письменного стола, и вы не попросили у меня ключа; в-шестых, вы не собираетесь вкладывать свои деньги в южноафриканские бумаги. — До чего просто! — воскликнул я.
Я искал до скончания дней
В запыленных, зачитанных книгах
Сокровенную сказку о Ней.
Об отчаяньи муки напрасной:
Я стою у последних ворот
И не знаю – в очах у Прекрасной
Сокровенный огонь или лед.
Золото нельзя съесть...
Плох тот генерал, у которого нет резервов....
Порядки устанавливает большинство....
«Пограничную ситуацию предугадать невозможно. Поэтому каждый пограничник в любой обстановке, в любых обстоятельствах должен быть до предела собран, а главное – спокоен. Не давайте во время боевых операций разыгрываться вашим чувствам, эмоциям. Все провокации, которые устраивают наши враги, рассчитаны только на наши нервы. Во всех обстоятельствах вы должны помнить – ноль эмоций!»
(разговор пограничников на корабле) – Я же ведь шел на него врукопашную. Кричу: «Стой, стрелять буду!» – а он за камень спрятался и сидит там. У меня какая мысль? Ну, не иначе, думаю, как высадился аквалангист. Сейчас сиганет в море – упускать его, конечно, нельзя, будет из автомата сыпать! Ребята заходят с фланга, он их учуял – да как зарычит! Меня в пот бросило! Что за ерунда! Прыгаю за камень – а он там, голубь, прижался к скале, мокрый, грязный, худой… Ребята подбежали – со смеху стоять никто не может. Ну а потом жалко стало мишку – погибнет ведь в первый же шторм.